Мимо окна пролетела ворона

Небо серое… Облака серые… И даже трусы у меня и те серые — серые и безысходные, как моя жизнь. Хотя раньше они были белые и с кружавчиками. Просто мама по рассеянности кинула их в стиральную машину вместе с папиными черными семейными трусами…

Если бы людям выдавали ордена за тупизм, у моей мутти точно вся грудь была бы в орденах.

Сейчас я бы с радостью взбила кому-нибудь перинку, но пенять не на кого, разве что на Бога. Но Бог, хоть он и вездесущий, все же невидим. (Последним существом, кто попытался «взбить перинку» Богу, был Сатана, и кончил он в Аду, с полной ж. раскаленных мечей. А потом еще его засунули головой в кипящее варево, во как).

11.20

Вот «шикарные» итоги моей жизни: в прошлом месяце мой Бог Любви умотал в Вакатан, прихватив с собой мое сердце.

11.25

В переносном смысле, конечно, а то бы у меня под нунгами образовалась огромная дыра.

11.28

И я бы тогда умерла. Что, если честно, было бы для меня огромным облегчением.

12.00

Горевать — очень утомительное дело. От слез у меня глазки стали щелочками, как у поросенка, а нос распух до гигантских размеров. Спасибо хоть прыщи не выскочили, хотя за ними не заржавеет.

Вот у моей одноклассницы Элисон, одной из Близняшек Бумер, однажды на шее вырос огромный прыщ, и этот прыщ родил еще один прыщ. Так они и размножались.

Меня ждет такая же судьба.

12.05

Звоню своей лучшей подруге Джас.

— Привет, это я.

— Чего тебе?

— Что-то не слышу радости в голосе.

— Ты мне звонила пять минут назад, и до этого тоже звонила, и все время прерываешь рассказ Тома. Мы же в поход собираемся.

— Зарабатываешь скаутские значки?

— Ну да. Будем проходить курс выживания в условиях дикой местности — как развести костер и все такое.

Ну, шары-мары и полное merde — добро пожаловать в Джасландию, страну дураков. Только я девочка воспитанная и умею проявлять милосердие к у.о., поэтому и говорю:

— Ты что, только-только учишься разводить костер?

— Ага, правда, здорово?

— В смысле, тебя учат чиркать спичкой и подносить ее к дровам?

— Спичками пользоваться запрещено.

— Это почему?

— Потому что мы должны выживать в условиях дикой местности.

— И это большая дикость, Джас. Им что, в лом спичками поделиться?

Джаска начала тихо заводиться:

— Твое раздражение простительно. Ты расстраиваешься из-за Робби, что он улетел в Страну Вечнозеленых Киви.

— Еще бы не расстраиваться.

— И теперь ты осталась без парня.

— Ну, вобщем да.

— И тебе так одиноко, и никому ты, бедная, не нужна…

— Джас, я и без тебя знаю.

— Дни тянутся бесконечной чередой…

— Джаска, умолкни.

— Я просто хотела сказать, что…

— Я просила тебя умолкнуть.

Джас замолчала — обиделась на меня уджасно.

— Ну, я пошла, — говорит она. — Сейчас Том покажет мне, как завязывать морские узлы.

Я хотела было спросить в своей обычной très amusant манере, уж не на ней ли он будет показывать эти узлы и не собирается ли он после этого скручивать ее в бараний рог, но Джаска уже положила трубку. Дикарка.

12.30

А я одна, совсем одна.

В доме пусто и тоскливо. Все отправились к дедушке на ужин.

Меня тоже хотели прихватить, но я объяснила, что у меня траур и кушать что-то не хочется.