– Кто меня будет встречать?

– Я связался с Центром по борьбе с инфекциями, с Си би эс, Си эн эн и редакцией «Сент Луис пост диспетч». – Кальдак невесело усмехнулся. – Журналисты будут рады приветствовать на канзасской земле воскресшую мать Терезу.

Бесс насупилась.

– Что это все значит?

– Мать Тереза – это ты. Очень скоро ты станешь национальной героиней. Смелая и добрая женщина рискнула прибыть в зараженную зону, чтобы помочь страждущим.

– Лихо закручено, – прокомментировал Йел.

– Ты не только принесла себя в жертву. Ради спасения незнакомых тебе людей ты оставила больного ребенка, которого недавно тоже спасла от смерти.

– Боже мой, что за мыльная опера?

Бесс все еще ничего не понимала.

– Это не мыльная опера. Это правда, чему станут свидетелями все зрители крупнейших телекомпаний.

– Ты рассказал им про Эстебана? Кальдак кивнул.

– А еще я в красках расписал историю Тенахо, подлинной героиней которой стала наша соотечественница.

– Никакая я не героиня, – проворчала Бесс.

– Отныне ты святая, – возразил Кальдак. – Тебя снимут рядом с девочкой, которой спасла жизнь твоя кровь. Ежедневно вся страна будет воочию наблюдать за тем, как ты сдаешь кровь во имя священной цели. Тебя будут снимать вместе с больными, которых будут привозить в больницу. Ты пройдешь по городу и докажешь, что есть сила, способная победить антракс. – Он набрал воздуху в легкие и добавил:

– Ты будешь давать интервью и рассказывать про Тенахо, про Эмили и Джози.

– Зачем? Я не хочу! – вырвалось у Бесс.

– Это необходимо. Доктор Кенвуд должен стать самым знаменитым хирургом Америки благодаря тому, что он, прооперировал Джози. В газетах появятся интервью со старшей медсестрой. Вокруг больницы, а значит, вокруг Джози немедленно будет выставлена усиленная охрана, чтобы сдержать натиск репортеров.

Только сейчас Бесс начала понимать замысел Кальдака.

– И чтобы уберечь Джози от Эстебана?

– Вот именно. На этот раз Рамсею придется постараться. Он не допустит, чтобы что нибудь случилось с любимицей всей Америки.

– А еще Америка будет наблюдать за каждым движением Рамсея, и у него не будет возможности изолировать вас, – добавил Йел.

– Совершенно верно, – подтвердил Кальдак. – Как тебе мой план?

Бесс уже видела, что этот план не только красив. Он реален.

– Не забудь вот о чем, – добавил Кальдак. – Тебе придется сказать журналистам, что бактериологи из Центра по борьбе с инфекциями очень близки к созданию эффективного лекарства, но пока опасаются заявлять об этом в официальных бюллетенях.

– Это еще для чего?

– Пусть Эстебан понервничает. Он прекрасно понимает: его игра проиграна, если лекарство появится со дня на день.

– Он может сыграть в нее еще раз, – возразила Бесс.

– Нет, новая попытка ему не удастся. Вся Америка предупреждена. Люди напуганы и знают, откуда им грозит опасность.

– Ты уверен, Кальдак?

– Ни в чем я не уверен! Я просто строю предположения и молюсь о том, чтобы они оправдались. Кстати, – усмехнулся он, – Эстебан едва ли сунется в Колинсвилл, чтобы перерезать тебе горло. Даже у него на такое не хватит наглости.

– Я и этого не стал бы утверждать наверняка, – серьезно заметил Йел. – Эстебан неглуп и склонен к рискованным приемам.

– Что ж, в таком случае наша миссия по охране Бесс еще не окончена. – Кальдак отстегнул привязной ремень. – Идем, Бесс. Влезай в шкуру голливудской звезды.