Александр Тамоников. И тогда он зачистил городВоин. Александр Тимохин – 2
Все изложенное в книге является плодом авторского воображения. Всякие совпадения непреднамеренны и случайны. А.Тамоников
Глава первая
Вторая половина девяностых годов. Среда, 18 мая. Город в центре России
Дежурный бармен небольшого кафе «Фергана» двадцатидвухлетний Вячеслав Леонидов, которого все, и ребята заведения, и клиенты, называли Славиком, отпустив последнего покупателя из разряда лиц, заполнявших кафе ежедневно с момента его открытия для похмелки, вздохнул с облегчением. Присел на стул, взглянул на часы. Было без двадцати десять. Славик начал считать утреннюю выручку. Из кухни вышла Татьяна Тимохина, супруга владельца «Ферганы», в недалеком прошлом офицера секретной диверсионной группы специального назначения, майора Александра Тимохина, ныне владельца этого кафе. Татьяна присела напротив бармена, спросила: – Схлынул народ? Что-то сегодня поздновато. Бармен, не отрываясь от работы, кивнул: – Да, нынче клиентов многовато было. И вроде не понедельник и не послепраздничный день. А очередь до дверей с шести утра не убывала. Пьют люди, много пьют. И не только мужчины, женщины тоже. Татьяна кивнула в сторону кухни: – Я пойду и приготовлю бутерброды, салаты, в общем, закуску на день. – Хорошо! А Сан Саныч за товаром поехал? – Да! К обеду должен вернуться. Ты же быстренько наведи порядок в зале. Объявятся клиенты, принимай заказ, сбрасывай его мне, деньги сложи в сейф! – Как всегда. – Да! Но не все! Сегодня зарплата. Бармен улыбнулся: – Это уже радует! Татьяна, отдохнув, вернулась в кухню. Бармен, сложив мятые купюры различного достоинства в сейф, вышел на улицу. Прикурил вторую за день сигарету. Во время обслуживания утренних клиентов времени на перекур не было. К кафе подошел и дворник, убирающий территорию, прилегающую к кафе, поздоровался хриплым пропитым голосом: – Привет, Славик! Как дела? Леонидов ответил: – Привет, Петрович, припозднился ты сегодня. Да и видок имеешь неважный. Петр Петрович Салазин, или Петрович, вздохнул: – А каким ему, внешнему виду, быть, если всю ночь с соседом, Герценом, самогон жрали? – В смысле, с Герценом? Фамилия, что ли, такая у дружка? – Да не! Фамилия у него самая что ни на есть русская. Иванов. Шибко умный он, вот и получил прозвище Герцен. – А почему Герцен? Почему, скажем, не Ломоносов? – Я знаю? Его Герценом уже давно кличут. Раньше в институте преподавал, кандидат наук. Каких, не скажу, не знаю, но умный ужас, во все врубается. На любой вопрос ответит. У нас жены в один год померли. Сначала его Екатерина, потом моя Лида. Вот с того времени кореша. Герцен большой мастак самогон варить, что хочешь, ученый, вчерась брага подошла, к вечеру и выгнал. Попробовали первачок, и понеслось. Проснулся, не поверишь, в кладовке. И чего туда забился, хотя ложился на диван? Не помню ни хрена. Ты бы это, Славик, похмелил, что ли? Бармен, докурив сигарету, бросил ее в урну: – А чего самогоном не подлечился? – Так то, что Герцен выгнал, выпили за ночь, а с утра он на рынок ушел. Тапереча до вечера бродить по городу будет. Потом, само собой, сообразит литрушку. Но до вечера сердце к черту остановиться может. Так похмелишь? – При условии, что территорию подметешь как надо, а не как вчера. – А чего вчера? Нормально подмел. – Сан Саныч недоволен был. – Да? Понял. Сегодня все сделаю в лучшем виде. |
