Изменить размер шрифта - +
Для саранчи же он — сигнал к полету. «Все в воздух!» — вот что означает на языке самых прожорливых насекомых свист ветра, рассекаемого их крыльями. Глухая саранча, если залепить воском уши у нее на брюшке, не проявляет никакого желания присоединиться к своим сородичам, отправляющимся в дальнюю путь-дорогу. Словно и не видит, что стая улетает. Но саранча неглухая снова и снова взмывает в небо, забывая и об еде и об отдыхе, как только услышит переданную через громкоговоритель магнитофонную запись шума крыльев стартующей стаи.

А что, если попытаться уморить с голоду всю саранчу, встречая повсюду ее стаи переданным по радио приказом «Все в воздух»?

Или это будет столь же эффективная мера, как и тот проект защиты Рязани от татар, о котором сообщает «Сатирикон»? Совсем уже решили было написать на воротах города: «Татарам вход запрещен!» Да вот на каком языке написать-то? На русском? Татары не поймут. На татарском? Его не знали князья…

Язык саранчи ученые теперь знают. Поэтому Международная комиссия по борьбе с саранчой и решила попробовать, какое произведет на нее впечатление строгий приказ: «Саранче вход запрещен!» (Разумеется, он будет передан на ее родном языке.)

Во всяком случае, сходного типа техническая новинка уже помогает людям, имеющим дело с пчелами. Всем известно, сколько хлопот доставляют пчеловодам упущенные из ульев рои. В 1959 году был изобретен прибор-шпион, который подслушивает разговоры пчел и передает их пасечнику в виде такого, например, предупреждения: «Пчелы поговаривают о бегстве. Отсаживай рой, пока не поздно!»

Пчелы, как и комары, не всегда жужжат одинаково. Когда они летят налегке или, деловито порхая с цветка на цветок, собирают нектар, крылья у них работают в одном ритме. Но, возвращаясь в гнездо с тяжелой ношей, прибавляют обороты своему двигателю, и он «воет» на самых высоких нотах. Поэтому пчелы, охраняющие входы в улей, издали услышав эту сирену, впускают пчел-сборщиц без всякого осмотра: ведь грабители не вносят в дом добро, которое хотят украсть. Пчел же, прилетающих без груза, — они гудят басовитее — внимательно обнюхивают и осматривают: свои ли это?

Потревоженные пчелы жужжат совсем иначе, чем во время мира. И это тоже сигнал тревоги и всеобщей мобилизации.

И когда роятся, наполняют улей особенным гулом. Изобретатели электронного шпиона сконструировали его так, что, только загудит готовый к вылету рой, реле прибора срабатывает, и в доме пасечника звенит звонок.

Недавно доктор Эш, ученик Карла Фриша, установил, что пчелы, исполняя виляющий танец, жужжанием своих крыльев дополнительно разъясняют, где искать медоносы. Эти сигналы «напоминают трескотню велосипедного мотора». Если «мотор» гудит примерно полсекунды, то до цветов, богатых нектаром, лететь нужно двести метров. И чем громче его трескотня, тем выше качество найденной пищи.

Разнотонным шумом крыльев пчелы отдают приказы и другого содержания. Однажды экспериментаторы стали свидетелями забавной сценки. Они заставили кружиться в улье электромагнитную модель пчелы. Рядом с ней маленький динамик воспроизводил записанный на пленку трескучий «аккомпанемент» танца.

Вначале все шло хорошо: пчелы старались понять робота. Но вдруг они набросились на него и «убили». Вся модель была утыкана пчелиными жалами. Оказывается, особым треском крыльев сборщицы попросили электронную пчелу выдать из зобика пробу нектара, чтобы по запаху его легче было определить, на каких именно цветах искать медовое сырье. Но автомат тупо жужжал одно и то же: «Двести метров, двести метров…» Пчелы решили, наверное, что имеют дело с идиотом, и расправились с ним на манер спартанцев. Впредь, говорят, искусственные пчелы доктора Эша «были более осмотрительны».

Люди обычно не обращают внимания на изменчивые интонации крылатой речи насекомых.

Быстрый переход