А небольшие рыбки номеусы прячутся между смертоносными щупальцами сифонофоры физалии, от ожогов которой и человек не всегда благополучно может излечиться.

Позавидовать рыбкам трудно. Они живут все равно что в комнате, в которой с потолка спускаются высоковольтные провода! Так полагает Джильберт Клинджел.

Но рыбешки ничего, кажется, неплохо себя чувствуют в этой нервной обстановке. Полагают, что у них есть, по-видимому, иммунитет к яду физалии, хотя, возможно, возражают другие исследователи, такого иммунитета у них и нет. Просто рыбки очень осторожны, стараются по возможности не натыкаться на «высоковольтные провода». А медузы сами их не жалят, потому что без рыбок их блохи заели бы. Правда. Только не обычные, конечно, блохи, а рачки гиперии, которые впиваются в медуз. Рыбки вытаскивают паразитов из живого студня и глотают их. Едят также и остатки пищи, застрявшие между щупальцами у медузы. Очищают свою опекуншу от мусора.

Медузе и от этого польза. Малейший всплеск — и рыбки — медузины друзья, которые только что резвились неподалеку, — бросаются к ней, прижимаются теснее к ее щупальцам. Ни один хищник не рискнет сунуться сюда за ними.

Акулий эскорт

Лоцманы избрали себе защитника пострашнее медузы: они дружат с акулами!

Говорят, что акула редко плавает без лоцманов. Обычно сопровождает ее около дюжины этих полосатых рыбешек. Лоцманы бывают и большие и маленькие, но самые крупные из них не больше трески.

Акула важно плывет в окружении пестрой свиты. Лоцманы поразительно точно следуют за всеми ее движениями, ни на дюйм не отставая и не опережая ее.

«Крохотная рыбешка, — пишут Кусто и Дюма о лоцмане, — торчала перед самым ее носом, каким-то чудом сохраняя свое положение относительно акулы при всех ее движениях. Можно было подумать, что малыша увлекает за собой слой уплотненной воды перед акульим рылом».

Время от времени, однако, то один, то другой лоцман устремляется вперед, осматривает какой-нибудь предмет, появившийся в поле зрения всей компании, словно проверяя его пригодность в пищу, и снова возвращается к акуле, а та величественно продолжает свой путь.

Замечали иногда, бросив с корабля какую-нибудь приманку, как лоцман, удостоверившись в ее съедобности, пытался привлечь акулу. Он кружился около своего страшного покровителя и нервно бил хвостом по воде. Суетился, пока акула не подплывала и не съедала обнаруженную лоцманом пищу (так написано, во всяком случае, у А. Брема).

Из таких и подобных им наблюдений натуралисты прошлых столетий сделали вывод, что лоцман служит у акулы своего рода поводырем (ему и видовое название дали «ductor», что значит «поводырь»). Акула, дескать, слаба глазами, вот лоцман, который видит будто бы лучше и подводит ее к лакомым кусочкам, которые отыскивает в море. Состоит при ней в роли легавой собаки.

Акула и в самом деле видит не очень хорошо, зато чует она прекрасно и на малейший запах добычи способна приплыть издалека. Никакой поводырь ей не нужен. В некоторых случаях, правда, эти рыбешки участвуют в разведке съестного на равных правах с акулой. Она, бесспорно, считается с их сигналами, которые особым своим поведением подают лоцманы, когда найдут пищу. Но главное их назначение при акуле состоит не в этом. Очевидно, лоцман, как и многие другие малые рыбы, постоянно увивающиеся около больших рыб, очищают ее кожу от паразитов. Установлено, во всяком случае, что лоцманы (а они сопровождают не только акул, но и других крупных рыб и даже корабли), заплывают в пасти к гигантским скатам мантам и очищают их зубы и полость рта от присосавшихся там паразитов.