Да, он никогда не был более счастлив. Жизнь с Самантой изменила его воззрения на… в общем, на все. Он сейчас работал на несколько часов меньше и больше наслаждался жизнью. И он, разумеется, мог позволить себе вертолеты, самолеты и длительные уик-энды на тропических островах. Но если раньше он воспринимал некоторые вещи как само собой разумеющееся — что его камеры слежения и сигнализация сохранят его имущество, что его развлечения будут сниматься охотящимися за ним репортерами, — то сейчас все усложнилось.

Раньше, до Сэм, он не имел понятия, что вор способен делать такие вещи, какие делала она. Одновременно он обнаружил и стал свидетелем того, что очень немногие искусны в такой же степени. Что есть несколько воров, которые могут не уступать ей по уровню, схватить ее и обидеть. Воров, которые знали о ее прошлом, вероятно, больше, чем знал он. Воров, подобных Брайсу Шеферду.

Он заставил себя встряхнуться. Сегодня праздник, а не ретроспектива забот и кошмаров. Ричард посмотрел на часы. Его прихлебатели, как называла их Саманта, начнут прибывать в ближайшие двадцать минут. А пока он мог позволить себе заняться тем, чем он занимался крайне редко, — ничего не делать.

Потягивая из бокала шампанское, Ричард смотрел на озеро. Лебеди плавали совсем близко, готовясь к вечерней кормежке. Выглядели они вполне упитанными и, на его взгляд, довольными. К ним присоединились перелетные утки. Ричард ухмыльнулся. Все должны сегодня праздновать.

— Добрый вечер, мистер Аддисон. «Ну, вот и кончилось ничегонеделание!» Ричард внутренне собрался, прежде чем повернуть голову.

— Инспектор. Или мне следует спросить, как вас сегодня вечером представить?

— «Генри Ларсон из Ви-энд-Эй музеум» будет лучше всего, — ответил инспектор. — Я не хочу, чтобы все знали, что я назначен вести наблюдение за выставкой.

— Есть какие-то наводки или дополнительная информация о том, кто может оказаться вором-взломщиком? — спросил Ричард, приклеив любезную улыбку бизнесмена и жестом показывая на кресло рядом. Оно предназначалось для Саманты. Ричард мог позволить себе поговорить с Ларсоном пять минут ради ее блага.

— Ровным счетом ничего. Я думал, что кошачья игрушка — ключ, но мисс Джеллико, похоже, убеждена, что это выходка подростков из деревни.

— Она достаточно квалифицированна, чтобы распознавать подобные вещи.

Ларсон откашлялся.

— Это напоминает мне кое о чем. Я могу говорить откровенно?

— Разумеется.

— Я был несколько удивлен, когда «Ви-энд-Эй музеум» доверил ей охрану выставки здесь. Дело в том…

Ричард выпрямился:

— Прошу прощения?

— Нет-нет, я не хочу вас обидеть! Я просто имел в виду кражу нескольких ваших картин в прошлом году.

— Это было ограбление, совершенное своими, — жестко сказал Ричард. — Кто-то из моих служащих за десять лет сделался жадным. И случилось это во Флориде, а не здесь.

— Да, я понимаю. А что в отношении мисс Джеллико? Гнев стал заползать во все мускулы Ричарда.

— А что в отношении мисс Джеллико? — тихо переспросил он.

— Ну, она дочь знаменитого взломщика. Доверить ей охрану коллекции драгоценностей, стоящей много миллионов фунтов, — это несколько… неосторожно.

Ричард подался вперед, положив ладони на стол:

— В том месте, откуда вы пришли, мистер Ларсон, в порядке вещей для гостя оскорблять хозяина и хозяйку?

— Нет. Я лишь говорю, что я удивлен, что…

— Итак, инспектор, — перебил его Ричард и сделал глоток шампанского, — вы получили удовольствие от пребывания здесь?

— Да, да, получил.