Они вышли из машины на окаймленной пальмами площади де Голля. Корина медленно обошла вокруг памятника и вдруг увидела прямо перед собой лазурно-голубой залив. У гранитного мола, построенного еще при Наполеоне, стояли бесчисленные яхты с вымпелами всех стран мира. Затем они не спеша прогулялись по узким старинным улочкам города. В маленьких дворах позади домов виднелись апельсиновые и лимонные деревья. Посидели на нагретой солнцем балюстраде, отделяющей площадь Абатуччи от Портовой улицы.

— Я думаю, тебе следует отдохнуть перед предстоящим приемом, чтобы ты могла получить от него удовольствие.

Корина не ответила. Какое может быть удовольствие от фиктивной помолвки. Ей так не хотелось участвовать во всей этой комедии. Кажется, это будет самым большим испытанием в ее жизни.

Всю обратную дорогу Корина молчала, игнорируя попытки Орсо разговорить ее. Когда машина остановилась у подъезда, она почти с неприличной поспешностью выскочила из «мерседеса» и, не обращая внимания на раздававшиеся ей вслед возгласы Гамбини, бросилась в дом. Ей хотелось побыть одной, чтобы попытаться успокоиться и собраться с силами.

Не тут-то было! Орсо помчался за ней и успел войти в ее комнату прежде, чем дверь захлопнулась.

— Прошу тебя, соберись! — потребовал он. — Ты страшно осложняешь мне жизнь.

— А ты думаешь, мне просто! — воскликнула Корина.

— Я прошу уделить мне всего лишь несколько часов и немного подыграть. Неужели это так трудно? — удивленно развел руками Гамбини.

— Кто может дать гарантию, что это будет последняя просьба? — холодно заметила Корина.

— Так вот что тебя беспокоит, — нахмурился Орсо.

— Меня беспокоит то, что я оказалась втянутой в авантюру, — яростно ответила она.

— Я думал, ты уже привыкла к мысли, что через это придется пройти.

— Нет, не привыкла и никогда не привыкну. Я просто не могу больше продолжать это притворство.

— Не вздумай отказаться, — с угрозой в голосе произнес Гамбини. — Я запрещаю даже думать об этом.

— Ты мне запрещаешь? — изумилась Корина. — Сейчас я выйду отсюда, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

— Так вот что у тебя на уме, — удивленно поднял брови Орсо. — Я не пожалел сил и времени, чтобы моя дорогая Биснонна чувствовала себя счастливой, и не позволю никому в последний момент все испортить.

— Что ты хочешь этим сказать? — с дрожью в голосе спросила Корина.

Она почувствовала, как в душу закрадывается страх.

— Что, если понадобится, я удержу тебя силой, — мрачно изрек Гамбини. — Никому не позволю обмануть меня и огорчить Биснонну. Ты должна будешь притвориться моей невестой — нравится тебе это или нет. Тебе все ясно?

— Может быть, ты и сможешь запереть меня, но заставить что-то сделать против моей воли тебе никогда не удастся.

— Нет, ты сделаешь то, что мне надо, — становясь все более угрюмым, предупредил Орсо.

— Мне доставит большое удовольствие увидеть, как ты будешь мучиться, — призналась она.

— Мучиться буду не только я, но и моя Биснонна, поэтому я не остановлюсь ни перед чем, чтобы этого не произошло.

По правде говоря, Корина вовсе не хотела огорчать пожилую леди, но отдает ли Гамбини себе отчет в том, какую грандиозную аферу он затеял? Небольшой домашний прием она еще могла бы выдержать, но сто человек — это явно выше ее сил. Каждый захочет с ней познакомиться, поговорить, будут бесконечные расспросы.

— Кора, дорогая, — внезапно изменившимся голосом сказал Орсо.