Себум молча выбрался из бассейна, переваливаясь и колыхаясь. Опершись на коротенькие отростки, он просеменил к пульту, сунул в круглые отверстия три длинных щупальца и просвистел-прошипел приказ по кораблю. Середа посмотрел на Гумма. Семигуманоид успокаивающе кивнул ему — всё путем!

— Шлюз блокируется? — спросил Виктор у Анастаса, копавшегося у просторного пульта с россыпями пластин (надо полагать, заменявших себумам кнопки), и большими круглыми экранами в ряд.

— Да, — кивнул Григорян. — Сейчас…

Анастас нерешительно повел рукою над пультом и тронул одну из пластин. Средний гемисферный экран осветился и показал внутренность шлюза, похожего на нулевой, только поменьше. Было видно, как дисциплинированные себумы сбиваются на причальной площадке.

— Все там? — поинтересовался Середа.

— Щас… — Григорян подключил датчик дислокации и сказал: — Двух не хватает. Ну, один здесь, — он указал на капитана, — а… Все, явился, не запылился! Я блокирую?

— Блокируй! — сказал Середа. — Таппи! Найди тут подходящее место под изолятор.

— Уже! — сказал Таппи. — Тут, напротив, камера-хранилище.

— Уведите капитана пока туда и заприте. Ты и Мишка.

— Есть!

— А в рубку как тут пройти?

— Какую? Если в ходовую, то — следующий портал!

Середа поманил Григоряна за собой, и они вместе покинули капитанскую каюту. Дверь в следующем портале протаяла привычным земным прямоугольником, разве что косяка не хватало для антуража.

Ходовая рубка представляла собой огромный круглый зал с полусферическим потолком. Между сводом и полом стекленел панорамный экран — вид во все стороны открывался роскошный. Слева пламенела Садира, распушившая жемчужную корону, справа внизу сиял шар Гаданды — малахит со сливками циклонов. Две луны — одна маленькая и серая, другая побольше, песчаного цвета. И звезды — россыпи звезд, искристые облака звезд, разметанные на килопарсеки.

У отрезка панорамника, что открывался напротив дверей, дугою выгибался пульт — будто корабль и не себумы строили, уж больно все антропное. Григорян сразу бросился искать пункт связи.

— Роскошь какая… — бормотал он. — Богатство…

На одном из экранов повторилась картинка, транслируемая с первого шлюза, — себумы на причальной площадке. Похоже было на лежбище тюленей.

— Ну, и что будем с ними делать? — спросил Середа. — Сразу в расход или потом?

— Ты что?! — удивился Григорян. — Они ж пленные!

— Во-первых, — терпеливо проговорил Середа, — никто из них в плен не сдавался. И они сами — ты, по-моему, об этом упоминал? — наших в плен не берут. Считай, что эти себумы, — он кивнул на экран, — попали в окружение…

— Все равно, — настаивал Григорян. — Мы ведь гуманоиды…

— Ну-ну… — усмехнулся Середа. — Ты звездолетчик? И где работал?

— Сменным пилотом… На рейсовом звездолете…

— Оно и видно.

Незаметно вошел Таппи, бледный и потерянный. За ним шагал угрюмый Копаныгин.

— Что случилось? — насторожился Середа.

Таппи открыл рот и тут же скривился в рвотном позыве.

— Пойдем, командир, — негромко сказал Копаныгин, — покажу кое-что…

Вместе они вышли из рубки, за ними увязался встревоженный Григорян, оставив Таппи разбираться с системами связи. Копаныгин пересек коридор и провел Середу в светлый квадратный зал.