Смятение вспыхнуло над живым вампиром, и она почти встала.

— Кое-кто из ОВ желает поговорить с вами, — выпалила она, ее глаза были широко раскрыты. — Я единственная здесь, через кого он хочет работать. В ОВ служит мой двоюродный брат, и… — она послала мне нервную улыбку и неожиданно стала выглядеть испуганной. — Это честь — быть каналом для мастера.

Я нашла за своей спиной стул и села.

— Мертвый вампир хочет поговорить со мной? — я осторожно села на край стула. Конечно, сейчас был день, но мертвые не спали. По крайней мере, те из них, кто был настолько стар, что мог войти в голову незнакомого живого вампира. Плохо дело. Но, может, он сделает так, чтобы мою машину зарегистрировали на меня…

Испытывая тревогу, я бросила взгляд на Вэйда. Он пожал плечами и принял демонстративную позу.

— Хорошо, — согласилась я, — Но, если можно, побыстрее. Мне нужно попросить Дженкса поставить на учет мою машину, поскольку меня вам для этого недостаточно.

Проигнорировав мой сарказм, вампирша сильно задрожала, один раз дернулась, ее глаза расфокусировались, и она потянулась к столу для равновесия с силой, заставившей побелеть костяшки ее пальцев. Ее дыхание стало медленным, более чувственным, голова склонилась, и волосы упали вперед. Она вздохнула, красные губы закрылись, и ее взгляд застыл на руках, схватившихся за край стола. Пальцы медленно отпустили стол, и руки свалились на колени. Когда Нина выпрямилась и взглянула на меня — улыбаясь, чтобы показать свои заостренные маленькие клыки, — мне показалось, что она стала выше. Я задрожала от нового блеска в ее черных кукольных глазах.

Я ничего не могла с этим поделать. Вампирша оглядела мое лицо в явно мужской манере, и ее улыбка стала шире. Это больше была не Нина.

Я застыла, когда она глубоко вздохнула и расправила плечи. Нина была недостаточно опытна, чтобы прочитать в воздушных потоках мое состояние, но этот новый вампир его почувствовал.

Она осмотрела свою одежду, и на лице у нее появилась слабая гримаса. Интересно, ее смущает юбка или дешевая ткань? Раньше я видела в ней простую самоуверенность. Теперь это была уверенность, что она может делать все, что пожелает, и не станет думать дважды. Вэйд у двери присвистнул, его руки свободно повисли по бокам.

— Ты никогда раньше такого не видел? — спросила я, и он покачал головой. «Нина» тем временем осмотрела комнату, прислушиваясь к звукам, о которых я могла только догадываться, и чувствуя то, что я видела по пути сюда. — Однажды я видела, как Пискари сделал такое с Кистеном, — сказала я тихо. — Айви ненавидела, когда Пискари захватывал над ней власть.

Нина напротив меня улыбнулась.

— Она наслаждалась, — сказала вампирша, ее голос звучал глубже, богаче, более изысканно. — Не сомневайся.

Осознав, что я покорно скрестила колени, я расставила ноги на полу и откинулась на спинку стула, будто расслабившись, — но это было не так. Видеть мужчину в теле женщины было жутко, а я уверена, что мертвый вампир был мужчиной. Чей-то телефон завибрировал, возможно, мой, но я проигнорировала его.

Нина встала, изящно удерживая равновесие и хмуро глядя вниз на потертые каблуки, которые были на ней. Она протянула мне руку приглашающим жестом, и я прокляла себя, когда поняла, что моя рука поднялась к ней против моей воли. Я задрожала, а вампир глубоко вдохнул воздух над моей кистью, пробуя мою реакцию.

— Рад снова видеть вас, мисс Морган, — произнес он лукаво, и я убрала руку прежде, чем он попытался поцеловать ее. Боже, я ненавижу связываться с древними. Я взглянула на Вэйда, застывшего у двери.

— Ты — тот водитель из Сан-Франциско, — догадалась я, вспомнив, как по пути к месту встречи с одним неприятным типом фургон вел сотрудник ОВ, связанный с немертвым вампиром и передававший ему важную информацию о делах Ковена.