Агнес Кинкейд, приблизившись к ним, округлила глаза, приложила растопыренные ладони к ушам, пошевелила пальцами и, расслабив губы, сделала сильный выдох:

– Пр-р-р-р-р-р!

Маленький Джейми залился громким смехом.

– Хоцес, стобы фоя бабуска сицас кое-сто сдевава? – подражая детскому лепетанию, пропела она.

Райан встретился взглядом со своим дедом поверх седой головы Агнес. Они улыбнулись друг другу, и затем Джеймс наклонился вперед, набрал полные легкие воздуха и задул все свечи разом.

– Вот так! – сказал он. – Дело сделано, хотя, может быть, я умру от сердечного приступа через тридцать секунд.

– Все кряхтишь, как дряхлый дед, – заругалась было его жена, но все-таки отвернулась от ребенка, наклонилась и громко, демонстративно поцеловала своего мужа в губы. – С днем рождения, старый ворчун, и многих, многих лет жизни.

– А-а-а! Чепуха все это, – отмахнулся он, весело улыбаясь.

Маленький Джейми, недовольный, что на него слишком долго, по его понятиям, не обращают внимания, вдруг рассмеялся, загугукал и запустил упитанный кулачок в черную шевелюру отца.

– Оу-у! – вырвалось у Райана. – Эй, малыш, надо все-таки уважать немного своего папу, как ты думаешь?

– Джейми, ах ты, чертенок! – воскликнула Девон Кинкейд, выходя из дверей кухни с огромным блюдом домашнего мороженого. Она изо всех сил старалась не расхохотаться. – Что ты, негодник, делаешь с папой?

– Хочет, чтобы у меня раньше времени появилась лысина, – сказал Райан, морщась от боли. – Помоги-ка разнять пальцы моего сына, да так, чтобы волосы остались на месте.

Девон отложила в сторону мороженое и подошла к мужу.

– Не моего, а нашего сына, женоненавистник! – упрекнула она его с улыбкой. – Ну-ка, наклонись, Райан, я посмотрю, что тут можно сделать.

Райан наклонил голову, а жена, встав на цыпочки, стала осторожно разжимать пальцы ребенка. До чего же она хороша! Просто головокружительно красива. Даже на девятом году супружества у Райана учащалось сердцебиение, когда он смотрел на нее.

– Вы все еще обзываете меня всякими словечками, миссис Кинкейд? – негромко спросил он.

– Когда заслуживаешь, – кокетливо ответила Девон. – Ну вот и все. Нормально?

– Скальп болит, – сквозь зубы солгал Райан. – Придется меня поцеловать, чтобы все прошло.

Девон, улыбаясь, посмотрела в его глаза. Как может женщина испытывать такие сильные чувства к своему мужу после стольких лет замужества и рождения двух детей? Иногда, когда Девон видела, как Райан заходит в комнату, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди от счастья.

– Обязательно, – прошептала она.

– Сюда, – сказал он, указывая пальцем на губы.

Улыбнувшись, она прикоснулась своими губами к его губам.

– Это не поцелуй, – запротестовал Райан.

– И-и-и-и! Они прилипли! воскликнул детский голосок.

Все засмеялись над маленькой девочкой с черными, как у Райана, волосами и аметистовыми, как у Девон, глазами, которая вихрем ворвалась в комнату.

– А теперь вы с мамой уже отлипли? – нетерпеливо спросила она. – Папа, ты же обещал показать мне лягушек.

Райан передал мальчика Девон и присел на корточки перед своей пятилетней дочкой. Волосы ее были взъерошены, на подбородке – грязное пятно. С любовью разглядывая ее, Райан подумал, что когда она вырастет, то будет такой же красавицей, как и ее мать.

– Сейчас сходим, дочурка.