Уилл засмеялся.

— Нет, она вернулась в Сиэтл. Но все лето они переписывались и через год поженились.

Джейн улыбнулась и вытерла руки салфеткой.

— Почему в наши дни люди не совершают ничего подобного? Зажимаются на заднем сиденье седана в старших классах и думают, что это любовь. Больше никто никому не кружит головы.

Качая головой, она встала, чтобы убрать посуду. Взяла пустое блюдо, но тут же выронила, и оно с грохотом упало на пол, разбрызгивая жир.

На своей тарелке она воссоздала скелет курицы.

Кости были аккуратно разложены, а в некоторых местах даже связаны в местах соединений. Крылья аккуратно сложены у грудной клетки; мощные ноги выглядели так, как будто курица бежит.

Джейн приложила ладонь ко лбу, и в памяти всплыла куча терминов и воспоминаний: тонкая плечевая кость рамапитека, ряд моляров и фрагменты черепа, зеленые палатки над столами, заваленными сотнями занесенных в каталог костей. Физическая антропология. Она месяцами пропадала в Кении, Будапеште и Греции на раскопках, исследуя происхождение человека. Работа составляла настолько огромную часть ее жизни, что Джейн была поражена, как могла о ней забыть, пусть даже из-за удара по голове.

Она легонько коснулась бедра реконструированной курицы.

— Уилл, — сказала она, когда снова подняла голову. Ее глаза сияли. — Я знаю, чем я занимаюсь.

Глава 3

Уиллу больше нравилось, когда Джейн не помнила, что она антрополог. Она все пыталась объяснить ему суть своей науки. «Антропология, — говорила она, — это наука о том, как люди появились и развивались на этой земле». Это ему было понятно, но бóльшая часть того, что она говорила, звучала для него как абракадабра. По дороге в полицейский участок в понедельник вечером она описывала лучшие способы извлечения скелета. Когда Уоткинс принялся расспрашивать ее, чтобы поместить объявление в «Таймс», она сказала, что, пока за ней не приедут, с радостью готова помогать криминалистам. А на следующее утро, пока Уилл пытался осилить тарелку мюсли, пробовала объяснить ему эволюцию человека. Рисовала линии на салфетке, каждую ветвь подписывала. Уилл уже начал догадываться, почему ее муж не спешит объявляться.

— Я ничего не понимаю, — признался он. — Так рано я не могу сложить даже два и два.

Джейн не обращала на него внимания. А когда закончила свою лекцию, вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Господи, как же хорошо, когда что-то знаешь!

Уилл подумал, что существуют вещи, более достойные внимания, но промолчал. Указал на пятно на салфетке.

— А почему они вымерли?

Джейн нахмурилась.

— Не смогли приспособиться к этому миру, — ответила она.

Уилл хмыкнул.

— Что ж, временами мне кажется, что и я не могу, — признался он и взялся за фуражку, готовый выйти.

Джейн повернулась к нему с горящими глазами.

— А может, я открыла что-нибудь по-настоящему важное? Например, скелет Люси, австралопитека, или скелет, обнаруженный в австрийских Альпах, скелет человека, жившего в каменном веке.

Уилл улыбнулся, представив, как она ползает на коленях в красном песке в пустыне, занимаясь любимым делом.

— Если хочешь, можешь покопаться на заднем дворе, — разрешил он.

Утром во вторник полиция разместила фотографию Джейн в «Лос-Анджелес таймс» с небольшим объявлением, в котором содержалась просьба обратиться в полицию тем, кто располагает о ней хоть какой-нибудь информацией.

А Джейн вспомнила, что нашла руку.