Под колеса поминутно совались то какие-то старики, то дети, то торговцы с двухколесными тачками, которые они катили кто перед собой, а кто и сзади, впрягшись в оглобли, как лошадь.

Бородатый водитель «Урала» вел машину осторожно, изо всех сил пытаясь никого не задавить. Иногда он высовывался в окно, а то и открывал дверку и сердито кричал на мешающих проезду. Те мирно огрызались и как ни в чем не бывало продолжали свой путь.

Рядом с водителем сидел Сергей. Он тоже нервничал, но не из-за дорожной обстановки. Его терзала неопределенность. Они уже практически прибыли на место, но ничего не происходило, и он не знал что делать, что предпринять.

Алекс сказал, что он должен выполнять все, что ему скажет имам, он так и делал, но приближался критический момент, больше от него ничего не требовали, скорее всего, он им больше не нужен, а если он не нужен, то…

Бородатый водитель за весь путь не сказал ему ни слова, будто его не было рядом, поэтому выяснить хоть что-нибудь не удалось.

«Может, у него что не получилось, что-то не срослось, – думал Сергей об Алексе. – Да нет, парень он шустрый и, по всей видимости, сообразительный. Надо просто ждать. Ждать. Черт возьми, скорей бы это все кончилось».

На дороге их останавливали часто, иностранцы в Ираке считались источником дохода, но машину не проверяли. Едва взглянув на документы и взяв деньги, пропускали до следующего поста, а там все повторялось.

«Как же мы недалеко ушли от Ирака, – с сожалением думал Сергей, в такие моменты имея в виду свою далекую родину. – У нас ведь тоже ни один грузовик без денег не пройдет ни один гаишный пост».

«Урал» проехал еще несколько кварталов и свернул направо. «В порт, – догадался Сергей. – Значит, заезжать будем с западной дороги».

Глава 41

Ирак, Порт Басры

На яхте спокойным казался только шейх Хамид. Бенсон и Хемптон нервничали, причем Бенсон откровенно. До взрыва оставалось меньше часа. Хемптон расхаживал по палубе, не выпуская телефона из противно потеющих рук, которые он периодически вытирал носовым платком. Сердце в груди стучало гулко, он ощущал каждый его удар, в висках время от времени возникала тупая боль. Он то присаживался за столик с напитками, наливал немного коньяку, закуривал сигару, то вскакивал, хватался за телефон и звонил Элеонор, справляясь о прибытии «Урала», на что она отвечала неизменно: «Нет, еще не прибыл».

«А пора бы, пора», – мысленно говорил Хемптон, смотрел на часы и опять усаживался за стол с каменным лицом.

Бенсон мерил палубу нервными шагами, останавливался, пристально смотрел в сторону берега и продолжал свое бессмысленное хождение.

Шейх сидел в кресле спокойно и с улыбкой наблюдал за метаниями компаньонов. Хамид был моложе, и нервы у него были значительно крепче, но и он внутри весь дрожал, просто не показывал виду.

Напряжение, висевшее над яхтой, усиливалось с каждой минутой, и это чувствовали все. Когда в очередной раз Хемптон присел за столик, пытаясь раскурить потухшую сигару, шейх с неизменной улыбкой задал ему вопрос.

– Не объясните ли мне, мистер Хемптон, поподробнее, я так понимаю, время у нас еще есть, как эта штука действует. Вы с ней не расстаетесь, вероятно, она играет роль пускового устройства. Каким же образом? – говоря, шейх указал на телефон в руках Хемптона.

– Все очень просто, шейх, – начал Хемптон, радуясь минутной возможности отвлечься. – В кабине грузовика находится точно такой же телефон, я набираю его номер, на том телефоне нажимают на кнопку приема, и в этот момент стартует ракета, причем наводится на сигнал телефона, поскольку он является маяком.

– Занятно.