– Несмотря ни на что? – переспросил граф. – Он был неприятным человеком, – пояснил Борис. – Это самое мягкое, что можно сказать о его жестокости и эгоизме. Нам с Эбби повезло, что в пору нашего детства он еще не был таким. Когда он впадал в ярость, все синяки доставались нашей бедной матери. Но потом Эбби пришлось бороться, чтобы защитить малышек. Он мог запросто накинуться на них, если меня не было рядом. Боюсь, я вел себя безответственно, предпочитая как можно чаще отлучаться из дома. Эбби старалась изо всех сил даже при Рейчел, а потом ей пришлось все взвалить на себя.

– Рейчел? – удивился граф.

– Эбби должна была просветить тебя еще до замужества, – сказал Борис. – Я ее за это отругал и дал понять, что она бессовестно тебя обманула. Скорее всего, она просто испугалась, а может быть, у нее были какие-то причины. Кто знает? Но ты в любом случае должен это узнать.

– Да уж, – ответил граф.

– Рейчел – это наша мачеха, – объяснил Борис, – мать Беатрисы и Клары. Она вышла замуж, чтобы насолить своему отцу, но пожалела об этом с первых же дней. Наш отец несколько раз сильно избил ее, поэтому через несколько лет она сбежала с другим мужчиной и появилась в Лондоне под именем миссис Харпер.

– Понятно, – протянул граф. – Я думал, что ваша мачеха мертва.

– Нет, как видишь, – усмехнулся Борис. – И Эбби лучше держаться от нее подальше. Она очень изменилась. Раньше Рейчел была несчастным забитым созданием, но страдания закалили ее. Рейчел научилась жить за чужой счет.

– Так ты ничего не знаешь о семи тысячах фунтов? – осведомился граф.

Борис покачал головой.

– Они попали в руки Рейчел? Может быть, она шантажирует Эбби? Неужели Эбби настолько спятила, что платит деньги Рейчел, чтобы та не рассказала тебе правду? Неужели ей так важно твое мнение о ней? – Несколько секунд он внимательно вглядывался в лорда Северна. – Да, думаю, именно так и обстоит дело. Эбби никогда не рассчитывала получить от жизни много. Когда после смерти отца все пошло вкривь и вкось, я очень за нее переживал. Она выглядела так, словно была сделана из мрамора. У меня было такое чувство, что внутри ее что-то умерло. Не держи на нее зла, Северн. Она не может отвечать за все, что произошло. Она отдавала всю себя, чтобы только нам было полегче, даже моему отцу, черт бы его побрал.

– Я люблю ее, – тихо сказал граф, – и тебе не нужно ни о чем просить меня, Борис. Я люблю твою сестру.

– Ну что же, – вздохнул Борис, – значит, есть справедливость в этом мире.

– Вопрос в том, – резко отозвался лорд Северн, – насколько сильно ты любишь ее?

Шурин обиженно взглянул на него.

– Мы отошли уже очень далеко, – сказал граф, – поэтому я буду краток. Абигайль состряпала мастерский план, по которому я должен нанять карточного шулера. Он даст тебе выиграть крупную сумму, а потом порадоваться тому, как часть этих денег ты раздашь кредиторам и счастливо заживешь, так и не узнав, что обязан своему везению вовсе не госпоже Удаче. Борис стиснул зубы.

– Ты прекрасно знаешь, что я думаю по поводу этой дурацкой затеи, – процедил он.

– Мы и не будем приводить ее в исполнение, но Эбби ничего не должна знать. Она считает, что это отличная идея.

– Да уж, – понимающе ответил Борис. – Ты еще не заметил, что ей не хватает здравого смысла?

– Иногда она руководствуется чувствами, а не разумом, – сказал граф Северн. – Это именно то качество, которое я больше всего люблю в ней. Ее план должен сработать до мельчайших деталей.

Его шурин рассмеялся.

– Мог бы и не говорить этого, – укоризненно произнес он, – я и так все понял, Северн.