– А я думала, скучная и некрасивая, достойная только места в тени, – прямо сказала Абигайль. – Та женщина, которой можно сделать ребенка, отвезти в Северн-Парк и оставить там навеки.

Он удивленно взглянул в ее глаза, которые находились в нескольких дюймах от его лица.

– Я слышала это от одного джентльмена из соседней ложи в театре, – ответила она на его немой вопрос.

Он на мгновение прикрыл глаза.

– Эбби…

– Ничего страшного, – быстро сказала она, – я знаю, что я некрасива. Когда ты сделал мне предложение, то не давал ложных клятв.

– Ты чувствовала себя виноватой в том, что скрыла от меня правду? Я чувствовал не меньшую вину за то, что так поспешно женился на женщине, считая, что она соответствует моему циничному идеалу. Давай простим друг друга и заживем спокойно?

Он услышал, как Эбби сглотнула.

– Давай.

– Ты совсем не такая, какой я тебя представил в нашу первую встречу, – сказал Майлз. – Хотя если бы это было так, то и поделом мне. Знаешь, даже если бы я целый год искал жену себе по сердцу, вряд ли сумел бы найти лучшую.

Эбби испуганно посмотрела на него, а он улыбнулся ей.

– Все уже прошло? – спросил он. – Все наконец открылось? Все неприятные детали, которыми мы не хотели делиться друг с другом?

Эбби кивнула, упорно разглядывая его галстук.

– И мы пережили это, оставшись вместе. И черт меня побери, давай сейчас обнимем друг друга. Ты веришь, Эбби, что у нас с тобой и у нашего брака есть будущее?

Она прижалась лбом к галстуку мужа.

– Какой же ты была глупышкой, думая, что я буду презирать тебя, узнав правду. То, что я услышал, еще сильнее привязало меня к тебе. Я хочу знать, будешь ли ты уделять столько же любви и заботы мне и нашим детям, как своей семье?

– Да, – просто ответила она.

– Правда, Эбби? – Объятия графа сжались. Через несколько секунд она отстранилась.

– Ты не возражаешь, если сегодня вечером я не буду вышивать? – спросила она. – У меня был очень трудный и напряженный день. Мне снова нездоровится.

Граф обеспокоенно поглядел на жену.

– У тебя болит голова? Колики? Изжога?

– Да, – призналась Эбби, – но ты не беспокойся. Вижу, ты собрался почитать. Я пойду в постель.

– В свою? – уточнил граф. – Я надеялся, что сегодня ты проведешь ночь со мной, Эбби. Давай я сейчас пойду с тобой и буду обнимать тебя, пока ты не уснешь. Книга может подождать. Я лучше побуду с тобой.

Она отрицательно покачала головой:

– Мне будет удобнее одной.

Граф снова прижал ее к себе и тепло поцеловал в губы.

– Ну, тогда иди. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли чего-нибудь теплого попить и лауданум.

– Спасибо, – поблагодарила Эбби. – Спокойной ночи, Майлз.

– Спокойной ночи. Я рад, что мы с тобой поговорили и все выяснили, Эбби. Жаль только, что от всего этого напряжения тебе снова стало плохо.

Эбби улыбнулась и направилась к двери. Or проводил ее взглядом и долго еще стоял, не двигаясь и заложив руки за спину. Граф Северн был погружен в раздумья.

Внезапно он нахмурился.

Абигайль не лгала, что плохо себя чувствует. Когда она поднялась в спальню, ее вырвало. Эбби трясло, она испытывала жуткую слабость и с минуты на минуту ждала конца.

Два часа спустя она лежала на покрывале поперек кровати, прижавшись лицом к простыне. Чашка горячего шоколада, которую принесла ей новая горничная Эллен, остыла на прикроватном столике. Там же лежал и нетронутый лауданум. Она не разрешила Эллен помочь ей раздеться и лечь в постель.

Этой ночью ей явно не удастся заснуть. Это было очевидно. Эбби знобило, но не было сил подняться, что бы переодеться в теплую ночную рубашку и забраться под одеяло.