Этот человек, известный как Магпай, совершенно не хотел встречаться со своим Создателем.
Лошадь Магпая звали Персиваль. Конь вдруг неожиданно повел ушами. Сжимая колени, черный всадник пытался сдержать движения массивного животного и натянуть поводья. Ладонью в черной перчатке он потеребил за шею коня. «Жди», — прошептал он.
От его прикосновений лошадь успокоилась, но человек все еще ощущал силу тугих, сжатых мышц, готовых распрямиться.
Прищурившись, он всматривался в подступавшую темноту, глядя прямо на восток. Это была не первая ночь, когда он превращался в Магпая. И она не будет последней. Это будет продолжаться до тех пор, пока он не достигнет своей цели и не почувствует удовлетворения.
Под черной шелковой маской появилась слабая улыбка. Кровь быстрее побежала по жилам. Такое состояние, конечно же, доставляло ему удовольствие, и он не стал бы этого отрицать. Сердце билось все чаще, потому что теперь не только Персиваль, но и он сам слышал стук копыт. Уже замигал слабый желтый огонь далекого раскачивающегося фонаря.
Жертва приближалась.
Магпай ждал, пока она окажется в пределах видимости, потому что привык действовать наверняка. И ему всегда дьявольски везло! Как по сигналу из-за облаков выглянула луна. Магпай натянул поводья, раздвинул высокую, по пояс, придорожную траву и выехал на дорогу, встав на пути неуклюжего громыхающего экипажа.
Увидев его, кучер взобрался на козлы и натянул поводья. Под крики кучера и бряцание упряжи повозка прокатилась еще какое-то расстояние, но все же остановилась.
Магпай хладнокровно направил на кучера пару пистолетов.
— Кошелек или жизнь! — потребовал он.
А несколькими часами ранее Джулианна, подхватив юбку, бежала по постоялому двору, обегая лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя.
— Подождите! — крикнула она.
Кучер явно не отличался терпением. Он зло уставился на нее.
— Вы бы лучше поспешили, госпожа, — проворчал он. — Мы и так уже опаздываем.
«Опоздать». Это слово преследовало ее весь день. С глухим стуком ее кофр был водружен на место. Слава Богу! Она намеревалась добраться до Бата если не к ночи, то к утру.
В этой поездке все шло как-то не так. Путешествие в дилижансе не входило в ее намерения. К несчастью, она опоздала к более быстрой почтовой карете.
Задыхаясь, Джулианна протиснулась внутрь. Едва она успела сесть, как дверь захлопнулась. И экипаж, покачиваясь, двинулся вперед.
Кроме нее, в дилижансе было еще трое пассажиров: немолодая женщина, женщина в огромной, сильно закрывающей лицо шляпе и сидящий рядом с ней мужчина, который, как решила Джулианна, был ее мужем.
Джулианна оказалась рядом с пожилой женщиной.
— Добрый всем день, — приветливо сказала она.
— Добрый день, — кивнула немолодая женщина. Другая женщина с любопытством оглядела ее дорожное платье в серую полоску.
— Вы путешествуете одна, мадам?
Мадам? О Боже, ей двадцать семь лет, неужели она так постарела?
— Да, — спокойно отвечала Джулианна. — Я ехала в Бат с горничной. Видите ли, я недавно купила там дом, но рано утром обнаружилось, что горничная совершенно больна. Нам пришлось прервать поездку и провести ночь на постоялом дворе. Я надеялась, что на следующий день ей станет лучше, но, к сожалению, этого не произошло. К полудню стало ясно, что бедная Пегги не может продолжить путь, поэтому я отослала ее обратно в Лондон в своей карете.
Саму Джулианну отсутствие сопровождающей нисколько не тревожило.
— Вы были очень добры к ней, мадам, — сказала другая женщина. — Но мы едем не так далеко, а с наступлением темноты дороги небезопасны.
Ее муж посмотрел на нее неодобрительно. |