Когда она скользнула на кровать позади него, он издал какой-то звук, который напоминал наполовину смех, наполовину стон. Только мертвый смог бы остаться равнодушным к очарованию этой женщины.

— Ну, котенок! Если бы мне не было больно, я обязательно заслужил бы это.

Глава 7

Когда на следующее утро Дейн проснулся, Джулианна была уже на ногах. Она закалывала волосы перед маленьким овальным зеркалом, висевшим на стене рядом с дверью. Заметив, что он не спит, она обернулась.

— Доброе утро, — пробормотала она с испытывающей улыбкой.

— Доброе утро, — ответил он.

Он смотрел, как она идет к нему, и в нем вспыхнуло голодное желание. На этот раз она была в платье из белого муслина. Глаза Дейна пропутешествовали по изящному лифу, обшитому голубым кружевом. Высокая округлая грудь приподнимала материю. Кожа была молочно-белой и гладкой. Хотел бы он дотронуться до нее, до Джулианны, увериться, что она такая же нежная, какой кажется. А когда она присела рядом и слегка наклонилась, чтобы взглянуть на его плечо, он с большим трудом отвел взгляд от ложбинки и обнаженной груди. Даже острая боль, пронзившая его в тот момент, когда он изогнулся, не сняла несвоевременного желания. Его ноздри ощутили аромат роз. «Бог мой, как она свежа и мила!»

Внезапно он с горечью осознал свой собственный неприглядный вид.

Он не замечал, что Джулианна также изучала его, пополняя свое представление о нем. За всю свою жизнь ей не приходилось сталкиваться с таким мощным и неприкрытым мужским началом. «Очень неприятно, — решила она с раздражением, — почему, черт возьми, он так на меня действует?»

Она сидела, стараясь смотреть только на повязку, но ей это плохо удавалось. С обнаженной шеей и грудью он казался еще больше, чем обычно, был просто невероятно большим. Руки у него были длинные, с рельефно выпирающими мышцами, покрытые шелковистыми на вид темными волосками, с крупными запястьями; в длинных пальцах чувствовалась большая сила.

Когда она касалась его покрытой волосами кожи, в животе что-то ухало вниз, как кирпич. Мышцы живота сжимались, а где-то внутри появились незнакомые ощущения, которые она не смогла бы передать словами. Она отчаянно старалась успокоить скачущий пульс. Между ними должна же быть какая-то одежда: рубашка, жилет, куртка, шейный платок, а тут… Она не привыкла к такому. Ей было непривычно дотрагиваться до мужчины. И между ними не было ничего, только пугающая бронзовая мужская кожа…

Она старалась говорить так, чтобы голос звучал легко и ровно.

— Давай посмотрим, как у нас идут дела.

— А нужно?

Он потемнел и поморщился от боли, когда она начала разматывать полоски ткани.

Когда они наконец были сняты, Джулианна с облегчением вздохнула. Но при виде вспухшей, обезображенной стежками кожи ей сделалось нехорошо.

— Что, плохо, да?

Джулианна осмотрела рану внимательнее. Рана была еще свежей, с неровными краями, покрытая засохшей кровью.

— Вообще-то совсем неплохо, — осторожно сказала она. — Кожа вокруг покраснела и воспалилась, кое-где синяя, но, наверное, другого и быть не могло. Если честно, она выглядит гораздо лучше, чем я ожидала.

Джулианна уже поставила на стол тазик с горячей водой и приготовила стопку чистых бинтов. Когда она начала промывать рану, Дейн приготовился к худшему, но она действовала на редкость осторожно. Он следил за ее пальцами. Они были маленькими и тоненькими, как и она сама. Дейн смутно помнил, как она касалась его, гладила лицо, как звучал ее нежный, успокаивающий голос. «Но язычок-то у нее очень острый! Такое вот интригующее несоответствие», — размышлял он.

Он наблюдал, как ловко она соорудила квадратную прокладку.