Зазвонил сотовый телефон, и Крячко ответил – звонил Лев Гуров.

– Стас, давай быстро в главк, – коротко сказал тот.

– Я вообще-то еще не закончил…

– Бегом, я сказал, – повторил Лев и добавил: – Тут Петр рвет и мечет.

После этого сразу же разъединил связь. Крячко в растерянности смотрел на телефон, недоумевая, по какому поводу там истерит Орлов. Он вроде бы не успел ничего такого сотворить. Неужели увидел прожженное пятно на ламинате? Да ну, ерунда! Все давно и думать забыли, и сам Орлов уже сто раз успокоился. К тому же Крячко очень удачно замаскировал его новеньким ковриком, купленным, между прочим, на личные средства. Так что с него взятки гладки. Но ехать было необходимо – по тону Гурова Крячко понял, что дело серьезное, и, наскоро простившись с Агафоновыми, отправился в Главное управление.

Как назло, полковника Крячко на месте не оказалось, хотя времени было только три часа, а ехать к Агафонову тот собирался после шести. Вместе они бы управились быстрее. Гуров достал телефон, собрался было набрать номер Крячко, чтобы узнать, где его носит, но потом передумал. Все равно нужно самому изучить эти материалы и уложить в голове, дабы ориентироваться в ситуации. И управиться за три часа… Нет, не получится. Если сейчас хвататься за все материалы подряд, в голове толком ничего не уложится, а будет сплошной хаос. А Гуров не любил бардака. Он любил строгий порядок, чтобы все было разложено по полочкам. Это касалось как домашней обстановки, рабочего места, так и головы. Потому он решил действовать методично и последовательно. Раз сегодня ему предстоит разработка сотрудников фитнес-центра, значит, нужно начать с характеристик его сотрудников и фактов их биографии.

Гуров раскрыл первый документ и стал читать. Он касался Широкова Константина Дмитриевича, выпускника института физкультуры. Широков учился на дневном отделении, нигде при этом не подрабатывал, поскольку имел весьма обеспеченных родителей. По этой же причине проживал отдельно от них, в однокомнатной квартире в районе ВДНХ, женат не был. По данным из института, Широков характеризовался как человек доброжелательный, уравновешенный, щедрый и обладающий хорошим чувством юмора.

– Да уж, шутник… – пробормотал Гуров, перелистывая страницы и досадуя на самого себя, потому что уже испытывал к Широкову неприязнь и предубеждение. Испытывал, не будучи уверенным еще ни в чем, ни разу даже не беседовав с ним. А он, может быть, вполне хороший и приятный парень, этот Широков, и к нападениям на девушек причастен не больше, чем сам Гуров.

После окончания института Широков пошел работать согласно полученному образованию – в лицей. Уволился семнадцатого апреля этого года, после чего в мае поступил на работу тренером в фитнес-центр «Идеал»…

Стоп. Что-то привлекло внимание Гурова, какое-то несовпадение. А, вот что – формулировка «уволился семнадцатого апреля». Почему в апреле, когда до окончания учебного года оставался месяц с небольшим? Почему не дождался конца мая? Настолько надоело, что он бросил своих учеников в конце года? Как же его отпустило руководство, ведь он, по сути, здорово подводил директора лицея?

Гуров потер лоб. Может быть, и ничего важного, но все же не мешает проверить. Он протянул руку – номер телефона лицея был напечатан в документе – и стал нажимать кнопки на аппарате. Через полминуты уже разговаривал с директором лицея сто девяносто восемь Тамарой Валентиновной Горецкой.

– Константина Широкова? Конечно помню, – сразу же сообщила она, после того как Гуров представился. – А что случилось?

– Да ничего особенного, с ним все в порядке, – успокоил женщину Гуров.