Окрестности города Ривмлан

Бывший лагерь наемников

— Ка-ак? — наместник города стоял ровно по центру места, где еще недавно был лагерь. Прямо здесь был установлен шатер командира, а теперь вокруг просто голая земля. — Как? Почему? — мужчина был готов рвать на себе волосы. — Я всё понимаю. Пришли, победили, разграбили. Но колышки для палаток им зачем? Ответь мне, Гонье! Зачем им колышки? — он схватил за ворот одежды своего помощника и подняв над землей, пытался вытрясти из него ответ.

— Г-г-господин! — заикаясь, прокричал помощник, и наместник поставил его на землю. — Они даже собаку украли!

— Варвары! — взвыл тот. — Дикари! Они что, едят собак?

— Нет! — воскликнул помощник. — Они утащили собаку вместе с будкой!

* * *

— А это что? — удивился я, указав Черномору в сторону. Вокруг довольно оживленно, все носят какие-то вещи, что-то отправляется на склад, что-то в отдельное хранилище, что-то в башню артефактора.

— А? — Черномор посмотрел в указанном направлении и расплылся в улыбке. Там его гвардеец играл с черным дворовым псом. Боец на седьмом небе от счастья, тискает пса, чешет ему пузо, да и тот очень доволен таким вниманием. — Это Геннадий, мы с ним служили… — вздохнул старик. — Он отозвался по первому моему зову и прибыл на помощь без лишних сомнений, — кивнул он своим мыслям. — И знаешь, что? Я еще никогда не видел, как он улыбается. Десять лет его знаю, и он всегда был хмурым. А сейчас уже шесть часов возится с псом и даже смеется. Он напомнил ему пса из детства, Шариком звали.

— То есть, мы что, и собаку украли? — помотал я головой.

— Выходит, что так, — развел руками старик.

— Ладно… — вздохнул я. Докатились. Начали с гусей, переключились на собак. Подошел к бойцу и посмотрел, как он играет с дворнягой. — Геннадий, тебе нравится собака?

— Ваша светлость, прошу понять, — он подскочил и вытянулся по струнке. — Шарика не отдам. Не могу. Выполню любые приказы, понесу любое наказание, но прошу, разрешите его оставить!

— Да я не собирался забирать, — удивился я и почесал Шарика за ухом. — Интересная собака, умная. Но прежние хозяева сволочи те еще, болячек у нее немало, — задумался на пару секунд. — Шесть лет.

— Что, простите?

— Проживет шесть лет, — пожал плечами, а Геннадий сразу погрустнел. — Ладно, теперь пятнадцать, — боец тяжело вздохнул, а потом слегка улыбнулся. — Ой, всё! Двадцать пять, — махнул на них рукой, а у того блеснули слезы на глазах. — Ладно, убедил, шестьдесят пять, и ни годом больше, — сверкнула зеленая вспышка, и по телу собаки пробежалась волна энергии. Всё, собака здорова.

— Так это… Я же столько не проживу, — задумался Геннадий, а я поднял бровь, — Ой! Ничего страшного, детям передам, будут следить за ним. Или он за ними… — он посмотрел в удивительно умные глаза дворняги.

На этом оставил их. Впереди у них есть еще много времени, но Геннадий внес немалый вклад в добычу товаров из другого мира, в первых рядах сражался с наемниками, потому заслужил законный отдых. Тогда как Тимофей пока не заслужил…

Сходил к нему на склад и проверил качество сортировки добытого. Всё же скоро прибудут торговцы, и нужно предоставить им достаточно. Насколько помню, они хотели прилететь на двух грузовых самолетах, так что отдать можно лишь часть.