Усадьба рода Давиновых

— Дорогой, я себе места не нахожу, — говорила обеспокоенно женщина лет тридцати пяти. — Ты уверен, что это сработает?

Валерий Давинов тоже переживал за своего непутевого сына, как и его жена, но ему удавалось держать свои эмоции под замком.

— Все будет хорошо! — сказал он серьезным голосом жене. — Этот Орден известен… — замялся он на секунду, — в узких кругах. О них отзываются, как о тех, кто творит чудеса.

— Бедный Максимка… Мальчик не заслужил такого, — не выдержала женщина, и не слушая мужа, разрыдалась.

— Он идиот, и этим все сказано, — мужчина не разделял позицию жены. — Мог же сделать все без свидетелей. Но нет, он ведь у нас тупой. Не подумал, что кто-то на приеме успеет настучать барону.

Он очень злился на сына, но не за то, что тот хотел сделать, и сделал. Виконт всегда учил всех своих троих детей одному. Если хотите, делайте! Но только чисто, без последствий. Его сын явно зажрался, и теперь, по его вине, у них возникли серьезные проблемы с Родом барона Доброва.

— А если… Если они не справятся? Ты же видел, как мальчику было плохо.

Поскольку он пытался успокоить жену уже битых два часа, то его нервы не выдержали.

— Раз не выдержит, значит он слабак! Ладно, у меня еще есть два сына, — ляпнул он явно больше, чем следовало. — Я сделал все, что в моих силах. И так пришлось потратить семьдесят тысяч.

После его слов женщина принялась рыдать еще сильнее. Однако он слишком устал, и по большей части, его слова были правдой. Он уже смирился, и прекрасно понимал, что если умрет Максим, то у него в запасе еще два наследника.

Вот только Тамара Давинова плакала не только по своему сыну, а по всей ситуации в целом. Только она, и еще несколько человек во всей Российской Империи знали, что наследников у виконта не три, а один. Если Максим умрет, то следующим наследникам придется проходить тест на родственную силу. Вот этого она боялась больше всего.

* * *

Смерть виконта я почувствовал, лежа в камере. Это последствие нашей с ним недолгой связи. Благо, что вовремя успел закрыться от энергии смерти. Буквально через два часа был еще один такой всплеск, но уже от Феодосия. Кажется, их Орден или что у них там, лишился сегодня кого-то важного. А я довольный, лежу на своем месте и грызу грушу.

— Ума не приложу… Тебя забрали на ритуал, а ты вернулся без увечий, да еще с грушами… — покачал головой Булатов, который тоже с аппетитом жевал грушу.

Никогда я не был жадным, и сейчас поделился. Вообще-то, странно быть жадным, когда ты лекарь. Как известно, лекари — это самая сильная и богатая школа. Их услуги нужны всем, как и сила. Кто может убивать лучше тех, кто живет бок о бок со смертью?

— Да там суматоха была, — махнул я рукой. — Феодосию плохо стало. Все давай ему помогать, а я в это время и спер груши. Они в углу комнаты в корзинке лежали.

— Тебе вот так просто дали встать, чтобы набрать груш? — недоверчиво взглянул он на меня.