Возражений у меня не было. В любом другом случае, вероятно, я не согласился бы. Однако этот мудак посмел угрожать тому, что принадлежит мне. А это уже перебор. Он даже не представлял, на что я готов был пойти. Был у меня еще один козырь в рукаве, но о нем мне страшно даже думать.

Все таки мир системы дает нам много вариантов, вопрос только в цене. Иногда решения могут иметь страшные последствия, особенно, если они непрогнозируемые.

— Сроков тебе не даю, — вот вроде по-доброму сказала, только почему мне так неспокойно на душе? — Однако, я знаю тебя и, пожалуй, уточню. Если она умрет, не оставив наследников, то считай, ты провалил свое обещание. И даже не думай закрывать ее постоянно в доме и держать на цепи, продлевая, таким образом, жизнь. Лучше пусть она ничего не узнает про наш уговор. Да и ты не особо против.

— Это еще одно условие? — на всякий случай, уточнил.

— Нет, пожелание, — снова мило улыбнулась мне, и потянулась как кошка, изображая беззаботность. — Хочешь тортик? — создала кремовый торт.

Почему мне так некомфортно, тортик это ведь отсылка?

— Давай! — я что, дурак, отказывать ей?

Вдруг она убивает всех, кто отказывается от ее тортика.

— Кстати, тебе уже пора, — когда поели тортик с чаем, сказала она. — Но прежде чем уйдешь, возьми, — протянула она мне большую печеньку. — Передай Жорику, а то он потерял свою, и мне его стало жалко.

Ну, ахринеть… Почему все думают о Жорике больше, чем обо мне? Полина тоже постоянно спрашивает Жору, не голоден ли он.

Стоило мне взять печеньку, как я оказался стоящим на том самом месте, откуда швырнул наконечники стрел.

Они, кстати, треснутые, лежали на полу рядом с трупом мастера, который сейчас напоминает страшный сон трипофоба, весь в дырках от змей. А на мне ни царапины. Типа, я победил, а победителей не судят. Ну что ж, тоже неплохо…

— Ням? — подергало меня что-то за штанину.

Это был, само собой, Жорик.

— Да, это тебе, — понял, что он хочет, и передал ему печеньку.

Жорик сразу довольно захрумкал.

— Честно говоря, я мало понимаю, что происходит, но ты убил этого больного ублюдка. А это значит, что ты не враг? — сказала мне девушка, сидящая на пыточном столе.

— Знаешь Торгвальда? — не стал трещать языком с ней, а сразу перешел к делу.

— Ты знаешь моего отца? — расширились от неверия ее глаза.

— Он попросил спасти тебя.

— Человека? — с подозрением спросила она.

— А ты кого хотела увидеть, орка? — ответил ей в той же манере.

— Возможно, — осторожно ответила она, и сузила глаза, внимательно рассматривая меня. — Можно мне тоже печеньку?

Ну, ппц… Такого я точно не ожидал услышать от покалеченной девушки.

— Тебя что, твоя рука совершенно не смущает? — взглядом указал на отсутствие той.

Она, конечно, сразу стала грустной, но старалась держаться. Да, Варг, ты, прям, мастер общения с девушками. Ты бы еще спросил, многих ли ее друзей убил этот баран.

Хотя на барана я сейчас больше похож.

— Ее больше нет, и никогда не будет, — взяла себя в руки девушка-гномка. — Чего о ней уже думать. Как там отец? С ним все в порядке? Да, и мой вопрос насчет печеньки все еще актуален.

— Эх… — тяжело вздохнул, и стал рыться в инвентаре.

Сторговались на бисквитах, и она не спешила покидать это место, пока не доест.

— Жора, собери здесь все, мы скоро покинем это место.