Аргайл воодушевился. С официальной частью беседы покончено. Мэри Верней ободряюще улыбнулась и налила бокал вина. Он выпил, подумав, что, наверное, зря. Сегодня и без того выпито достаточно.

— Я приехал поговорить о вашей картине, генерал, и о том, что с ней связано.

Если бы Аргайл не испытывал сейчас сильного напряжения, то, несомненно, порадовался бы за них, что они нашли друг друга.

Превосходная во всех отношениях пара, если не принимать во внимание, что большую часть жизни Мэри Верней занималась кражей картин, а Таддео Боттандо — их розыском. Оба добрые, умные, прекрасно подходят друг другу. И наконец, оба одиноки.

— Так вот, — заключил он, — похищение этой картины…

— Ну давайте же, Джонатан, не тяните, — произнесла Мэри Верней с раздражением. — Я знаю, вам нравится изображать рассеянного ученого, но вы, кажется, чуточку перестарались. Объясните, зачем пришли.

Аргайл посмотрел на нее, размышляя, не обидеться ли, но решил, что она права.

— Вилла «Буонатерра». Шестьдесят второй год. На их лицах отразилось удивление, убедившее Аргайл а, что все его умозаключения верны.

— Загадочное преступление, — продолжил он. — Одно запаковано в другое. Меня смущает здесь некое обстоятельство. Но вначале факты. Человек похищает картину. Причина никак не связана с деньгами. Он ее прячет. Затем появляется Мэри Верней и крадет у него картину. Первую часть я знаю наверняка, о второй догадываюсь. Прекрасная задумка. Вор не может предъявить претензий, а полиции не придет в голову, что такое возможно. Ведь у вас есть алиби. В момент похищения картины вы были здесь, в своем доме. Меня смущает факт, что картину вернули владельцу. Так профессионалы не поступают. Это противоречит здравому смыслу. Если бы за нее заплатили выкуп — крупную сумму, тогда другое дело. С деньгами возиться проще, чем с картиной. Пристроить ее не всегда просто. Но выкупа не было. Зачем же вы ее вернули?

Не очень удачное выступление, подумал Аргайл. Он намеревался блеснуть проницательностью, а выдал банальщину. Странно, но это сработало. Сказанное произвело должное впечатление.

Боттандо решил уступить лидерство Мэри Верней: вероятно, ему было легче задавать вопросы, чем отвечать.

— А почему вас заинтересовала эта картина? — спросила она.

— Хотел сделать подарок генералу по случаю ухода в отставку, — грустно промолвил Аргайл. — Он не считал картину особо ценной, и я собрался проверить, вдруг она чего-то стоит. Флавия говорила, что генерал уходит немного раньше и что поэтому пенсия у него будет ниже максимальной. Если бы мне удалось доказать авторство картины, он выручил бы за нее значительные деньги.

— Как любезно с вашей стороны.

— Но потом одно стало наслаиваться на другое. Возникло множество вопросов. Я серьезно заподозрил, что картина имеет огромную ценность. Незадолго до своей кончины Буловиус намекнул, будто это несомненный шедевр, причем, совершенно неизвестный. Но доказательств не привел. Я не оставляю надежды их найти. Что касается вас двоих, вы тоже играете во всем этом какую-то роль, которая пока для меня остается непонятной.

— Ну что же, — Мэри Верней улыбнулась, — я могу вам ее прояснить. Налить еще вина?

— Нет, спасибо.

Она пожала плечами, ненадолго задумалась и начала рассказывать.

Как вам известно, я занялась делом, очень мне подходящим, с приличным доходом. И одновременно ощущала себя в высшей степени порядочной. Мечтала, как и любая девушка, выйти замуж, завести двоих детей, иметь симпатичный домик с небольшим садом, где будут расти розы. В моем воображении иногда даже возникал утренний кофе с подругами.