Между повторением вариаций на тему «Простите, пожалуйста, очень мило с вашей стороны, но, к сожалению, у меня есть предыдущая договоренность в замке. Да, в другой раз было бы замечательно» и «Нет, я не сделал никакой ошибки в именах» Фрей выглядел довольно жалко.

Доминик повел девушек к карете. Он был вне себя от злости.

– А что с мистером Неттертоном? – спросила Мелли.

– А что с ним? Он может последовать за нами позже, – ответил Доминик.

Мелли взволнованно посмотрела на Фрея, окруженного толпой прихожан, и толкнула локтем Грейс.

– О нет, было бы слишком жестоко оставить его здесь, – заявила Грейс. – Почему бы нам не дать ему четверть часа, чтобы поболтать с ними, а затем лорд д'Акр может подойти к ним и забрать его, как и подобает лорду.

Она такая смелая, подумал Доминик. Улыбается и улыбается и весело болтает, хотящее это время он видит по ее глазам, как нелегко ей приходится. Если она может быть такой смелой, то сможет и он. Доминик бросил на нее вопросительный взгляд.

– Забрать его, как и подобает лорду?

– Ну да, вы знаете, этот безжалостный, жестокий, высокомерный взгляд, который у вас так хорошо получается. Таким образом, у бедняги мистера Неттертона не останется другого выхода, кроме как последовать за вами или приготовиться к ужасному концу.

– А, этот взгляд! – И он пристально посмотрел на нее.

– Да, именно этот, – одобрила она. – Просто ужасный. – Она взяла его под руку, как лучшего друга, и взглянула на него с такой нежностью, что Доминику пришлось сделать над собой усилие, чтобы взять себя в руки и успокоить ее обещаниями, которые он не смог бы сдержать. Она весело добавила: – Нам придется устроить какое-нибудь представление, особенно после того, как Абдул так всех разочаровал.

– Он что? Как?

– Тем, что не пришел. Мистер Неттертон считает, что все собрались посмотреть на него, и, возможно, это правда, в том, что касается дворянства, но большинство крестьян пришли, чтобы увидеть настоящего живого турка.

– Настоящие живые турки обычно не посещают службу в англиканской церкви.

– Глупости, это же Англия. Половина людей здесь не принадлежат к англиканской церкви, но это не помешало им прийти сегодня, чтобы увидеть Абдула. Кроме того, до турков Константинополь был центром христианства, так что кажется логичным, что некоторые из них должны были остаться христианами.

– Только не Абдул. Не думаю, что он следует какой-то определенной религии. В любом случае он не турок – в нем смешано несколько рас. Его мать была дочерью черкесской рабыни, его отец – египтянин греческого происхождения, и чем дальше углубляешься, тем запутаннее все становится. Он говорит, что он чистый турок – представитель каждой части империи.

Доминик повернулся, чтобы предложить свободную руку мисс Петтифер, но она была поглощена беседой с бабушкой Уигмор. Он подождал немного, но разговор был очень оживленный и, казалось, вовсе не собирался скоро заканчиваться, так что они с Грейс пошли по двору церкви. Он прижал ее руку к своему боку и накрыл ее своей рукой, и, как всегда, ее прикосновение успокоило его.

Несколько минут они шли в тишине, и постепенно его тоска развеялась. Доминик чувствовал, что ей также становится легче.

– Просто ужас, как они все хотели поправить беднягу Фрея, правда?

Грейс не ответила. Доминик обнял ее за талию.

– Не беспокойся, Грейс. Все будет хорошо. Обещаю тебе. – Все должно было быть хорошо. Ему и прежде приходилось многим рисковать.

Они шли дальше. Через некоторое время он спросил ее:

– Откуда ты все это знаешь? Например, то, что крестьяне хотели поглазеть на Абдула? Ты здесь живешь столько же, сколько и я, а я никогда понятия не имею, о чем думают деревенские.