Боже мой, да ведь он просто вытаскивает занозу! Она закрыла глаза, чтобы отгородиться от него.

Это было ошибкой.

Теперь, когда она не видела перед собой этих хищных глаз, ее остальные чувства обострились. Высвободились? Да они словно с цепи сорвались и носились как бешеные, хотя Грейс не шевелилась. Его небритый подбородок был твердым и щекотал ее мягкую ладонь. Его язык ощупывал ее кожу нежно, почти чувственно. Каждое движение проходило сквозь ее тело и отдавалось в нем странными волнами. Долгая волна прокатилась по позвоночнику Грейс. Она схватила Доминика за плечо, чтобы не упасть.

Боже, как же близко он теперь был! Его большое сильное тело обволакивало ее.

Грейс старалась не замечать этого, просто отстраниться от всего, как она только что поступила с болью – он же просто-напросто вытаскивал занозу, – но его жар проникал в ее тело, и Грейс чувствовала себя беспомощной, взволнованной и возбужденной. Его кожа была прохладной, но она потеплела от прикосновения ее ладони. Ее пальцы непроизвольно погладили твердую линию его подбородка, чтобы еще раз насладиться ее шершавой поверхностью.

Доминик прижимал ее к себе. Он мог почувствовать ее женственный аромат. Его пульс участился, но он подавил свой порыв. Не сейчас. Не теперь, когда она испытывает боль.

Эта очаровательная веснушчатая компаньонка будет его. В этом не может быть никаких сомнений. Он вновь вдохнул ее аромат. Она опьяняла его. Ее маленькая мягкая ладонь нежно, ласково касалась его щеки. Доминик чувствовал, что она колеблется, ощущал, как ее пальцы дрожат под его рукой, и улыбнулся.

У них все будет чудесно. Она была застенчивой, неопытной, но он знал, что в ней начинает просыпаться любопытство. Он это чувствовал.

Доминик на мгновение прикрыл глаза, губами и языком пытаясь исследовать ее ладонь и найти то самое место, где вошла заноза. Вкус ее кожи, ее крови разбудил в нем что-то глубоко спрятанное, какие-то первобытные инстинкты, но он тут же вновь обрел контроль над собой.

Доминик нежно прижал зубами ее кожу у большого пальца, в том самом месте, где была заноза. Он знал, что ей должно быть больно, но она не издала ни звука. Он ласкал языком это место, успокаивая, дразня и доставляя ей удовольствие. Ее тело обмякло и привалилось к нему, и он почувствовал слабое, еле ощутимое дрожание, которое она изо всех сил пыталась от него скрыть. Он прижал ее к себе и почувствовал, как она напрягается, а затем опять расслабляется. О да, она очень скоро будет его!

Он крепко сжал ее руку, продлил удовольствие еще на несколько мгновений, а затем без предупреждения всосал в себя кожу. Грейс ахнула от боли и неожиданного удовольствия, и уже в следующий момент Доминик сжал конец занозы зубами и осторожно и аккуратно вытащил ее наружу.

Доминик выплюнул ее на ладонь.

– Большая. Давайте посмотрим, не осталось ли там чего-нибудь. – Он вновь поднял ее ладонь к свету. – Нельзя оставлять даже мельчайший кусочек дерева. Я знал человека, который умер от занозы. Произошло заражение крови, и через несколько дней его не стало.

– Вы меня очень успокоили, – съязвила Грейс.

Ему нравилась эта ее язвительная строгость. Она разволновалась и покраснела, но все же была полна решимости не показывать ему этого. Она ему так легко не дастся. Хищник, сидящий внутри его, улыбнулся. Он не любил легкие победы.

Доминик бесстрастно осмотрел ее ладонь.

– Я ничего не вижу, – сообщил он ей наконец. – Но лучше всего подержать ее минут десять в горячей воде, такой горячей, какую вы только сможете выдержать. И приглядывайте за ней. Если она вдруг покраснеет и опухнет, значит, там инфекция, и нам придется приложить припарки.