|
Он взглянул на свои золотые часы — вспомнил, что их подарил ему Рик и что надо снять их перед тем, как залезать в ванну. Он снял их теперь и, положив на конверт, адресованный Тому, нарисовал рядом улыбающуюся луну, знак, которым они обменивались, желая сказать друг другу: улыбнись. Он разделся и аккуратно сложил одежду возле кровати, затем накинул халат и снял с вешалки оба полотенца — большое для ванны, маленькое — для рук и лица. Он сунул пистолет в карман халата, поставил крючок на предохранитель, как старательно внушали ему тренеры. Вообще-то ему надо всего-навсего пересечь коридор, но в наши дни разгула жестокости никогда не мешает соблюдать осторожность. Приготовясь открыть дверь в ванную, он с досадой обнаружил, что фарфоровую ручку заело и она не поворачивается. Чертова ручка. Ну вы только посмотрите, что творится! Ему пришлось с силой нажать на нее обеими руками, чтобы она повернулась, более того, какой-то дурак, должно быть, оставил на ней мыло, потому что руки у него скользили и ему пришлось обернуть ручку полотенцем. Должно быть, это милейшая Липси, с улыбкой подумал он, — вечно живет в вымышленном мире. Став в последний раз перед зеркалом для бритья, он закрутил маленькое полотенце вокруг головы, а большим накрыл плечи, ибо мисс Даббер больше всего не любит неаккуратности. Затем он поднес пистолет к правому уху и не мог вспомнить — что вполне объяснимо при данных обстоятельствах, — сколько раз надо нажимать на собачку в автоматическом «Браунинге-38» — один или два. И еще он подметил, что не откинулся от оружия, а пригнулся к нему, точно пытался прислушаться к звуку.
Мэри так и не услышала выстрела. Старший инспектор снова присел у окошка Бразерхуда, на сей раз чтобы сказать ему, что с помощью одной хитрой уловки удалось получить подтверждение — Магнус действительно находится в доме и у инспектора есть приказ незамедлительно собрать в церкви всех, кто не участвует в операции захвата. Бразерхуд стал возражать, а Мэри все смотрела на четверых мужчин, игравших в бабушкины шаги среди печных труб на другом конце площади. Они уже полчаса перебрасывали друг другу веревку и классически крались по крыше — Мэри ненавидела их всех так, что, казалось, больше ненавидеть невозможно. Общество, которое восторгается своими группами захвата, должно чертовски внимательно смотреть, куда оно движется, любил говорить Магнус. Старший инспектор подтвердил, что других мужчин, кроме указанного Кэнтербери, в доме нет, затем он спросил Мэри, готова ли она, если потребуется в ходе операции, поговорить с мужем по телефону в примирительном тоне. И Мэри смело, желая снять всякую театральщину, шепотом объявила: «Конечно, готова». Потом она вспоминала, что в этот момент — или сразу после — Бразерхуд распахнул дверцу со стороны водителя, так что старший инспектор полетел вверх тормашками. Затем она увидела сквозь ветровое стекло, как Джек пружинистым шагом молодого человека направился к дому — иногда она видела во сне, как он шагает к ней на свидание к дому, который находился в Плаше. Неожиданно поднялся шум. Вспыхнули огни. Полицейские и агенты в штатском засуетились, налетая друг на друга, а идиоты на крыше заорали что-то идиотам на площади. В этот миг Англия была спасена от того, что неведомо угрожало ей. Джек Бразерхуд застыл в стойке «смирно», словно мертвый центурион на посту. Он внимательно смотрел на маленькую женщину в халате, которая с достоинством спускалась по ступеням своего дома. |
