Третий момент состоит в том, что ныне большинство стран строит свою оборону на основе всеобщей воинской повинности, следовательно общество поставляет не только материальные, но и людские ресурсы для организации обороны. Следовательно и в этом вопросе государство вторично по отношению к обществу (как бы не была смутительна эта мысль).

В большинстве стран города и населенные пункты официально имеют самоуправление в виде муниципалитетов, отделенных от государственной власти, так что и в этом вопросе государство вторично перёд обществом. Вот эта мысль о том, что в общественно-государственной структуре первично общество, является наиболее важной и принципиальной.

Как видно, сами по себе функции государства не являются производящими, а обслуживающими. Основа же любого людского сообщества находится в обществе, в его производительных силах, ресурсах и системе организации. Государство появилось как общественная структура организации обороны (в связи с чем появилось меткое наблюдение Макиавелли о том, что Государь занимается только войной), а потом его функции несколько расширились до перечисленных выше.

В чем есть однозначное преимущество государства перед обществом, так это в установлении территории и границ, выдачи удостоверяющих документов, организации денежного оборота, командовании вооруженными силами, и установлении системы мер и весов. Пожалуй, только в этих сферах государство добилось по-настоящёму выдающихся успехов. Нынешняя экономика во многом стоит на достижениях государств, которые ввели на подвластных территориях единую систему мер и весов, единую денежную систему. Сейчас государства в рамках ВТО создают единую для всего мира систему торговых правил, которая резко упростит международную торговлю.

Многие люди настолько привыкли к государству, что уже и не мыслят своего существования вне и без его структур. Для них уже непонятна жизнь человека, на которого государственная власть почти не распространяется.

Вне всякого сомнения, в развитии сибирских политических идей будет особенно сильным это столкновение между идеями государственничества и идеями самоуправления. Все-таки, несмотря на сильнейший административный диктат, широко известное административное бесправие в Сибири при русской власти, общество хранило традиции самоуправления, и смогло даже своими силами создать свой университет в Томске.

Но, в общем и целом, сама идея приоритета государства, его господства над обществом, противоречит идее сибирской самостоятельности. Противники самостоятельности Сибири начинают свои речи с того, что отделение Сибири от России не решит проблемы. Это является их отличительным знаком. Как только человек заговорил об отделении Сибири, то видно, что перед нами – противник сибирской самостоятельности.

Сторонник же этой идеи никогда не заведет разговор с отделения. Для него есть масса более важных задач, чем немедленное объявление независимости, проведение границ и создание государственных органов. В нашем случае, эти важные задачи: восстановление сибирского хозяйства, преодоление разрухи, оживление внутреннего рынка, налаживание нормальных отношений и партнерства с соседями. Вопрос отделения, и вообще государственности как таковой, стоит по важности на десятом или пятнадцатом месте.

Причина такого положения дел состоит в том, что мышление русского патриота и сторонника сибирской самостоятельности коренным образом различаются. Русский патриотизм до мозга костей пропитан государственным подходом, а государство для него альфа и омега, с государства все начинается и государством же все кончается.

Русский государственный патриотизм, по большому счету, является восхвалением практики Московского государства, Российской империи и СССР, которые строили свою государственную мощь на основе ограбления ресурсов общества, на основе нещадной эксплуатации природных ресурсов. В разное время этот подход использовался в разной интенсивности, и по мере развития этого государства интенсивность нажима на общество снижалась.