— Чем же? Ведь они-то, надеюсь, в Варшаву не рвутся?

— К счастью, нет. Дело в другом. Ведь этот самый рабоче-крестьянин на самом деле и не рабочий, и не крестьянин. Заводы такого типа, как наш, все меньше нуждаются в неквалифицированной рабочей силе, все больше им требуются специалисты. А у рабоче-крестьянина нет ни времени, ни желания получить специальность. Работу на заводе он рассматривает лишь как источник некоторого дополнительного дохода. Что же касается их крестьянского труда, то они, как правило, ведут экстенсивное хозяйство. Эту проблему следует как-то решать в общегосударственном масштабе.

— И решать не нам с вами, — улыбнулся Качановский. — А пока меня интересует конкретно Анджей Балицкий.

— За деньгами обычно едет один из четырех охранников, дежурящих в этот день.

— Кто их назначает?

— Теоретически я или мой заместитель по административной части, а практически моя секретарша.

На этом майор решил пока закончить разговор с директором.

— Мне бы хотелось поговорить с теми тремя голубчиками.

— Мой кабинет в вашем распоряжении.

— Зачем же мы будем вам мешать? Может, найдется другое помещение?

— Нет, нет, вы не помешаете. У меня намечено совещание с заведующим отделом снабжения, мы поговорим в его кабинете. Вам прислать всех троих сразу?

— Нет, лучше по одному. Я начал бы с шофера.

— Хорошо. Сейчас распоряжусь, чтобы секретарша вызвала его. А потом вы сами, пан майор, скажете ей, кого вызвать следующим. — Директор попрощался.

Вскоре открылась дверь и вошел Ян Ковальский. Измазанный комбинезон и наскоро вымытые бензином руки красноречиво говорили, от какого занятия его оторвали. Да и он сам начал именно с этого:

— Теперь у меня машины нет, так я в мастерской работаю. Извините, что в таком виде…

— Ничего, ничего. Я майор милиции. — Качановский счел нужным представиться, так как он был в штатском. — Мне бы хотелось услышать поподробнее, как случилось, что у вас на глазах увели машину с деньгами?

— А, понимаю. Вы небось думаете, что я сообщник? Вы приехали арестовать меня? Но клянусь, я ни в чем…

— Садитесь вот сюда, — майор указал на стул. — Пока это неофициальный допрос, у нас еще будет время его провести, а сейчас мне хотелось бы получить от вас кое-какие сведения. Никто не утверждает, что вы являетесь соучастником преступления, хотя я, как ведущий следствие по данному делу, не могу этого полностью исключить.

Ковальский сел на указанный стул.

— Ну рассказывайте же, как было дело. И поподробнее.

— Поехали мы, значит, в Варшаву, чтобы взять деньги из банка. Пани Палюх, охранник Балицкий и я. В банке немного задержались, потому что была очередь. А еще пани Палюх нужно было какие-то перечисления сделать, что ли.

— Во сколько вы отправились обратно?

— Когда мы выходили из банка, на часах было без пятнадцати одиннадцать.

— А во сколько вас остановил милиционер на шоссе?

— Я не смотрел на часы. Думаю, около половины двенадцатого. Пока я торчал перед светофорами, пока выбрался из города, полчаса прошло, не меньше. Ну и по шоссе минут пятнадцать ехали. Когда я везу деньги, не гоню, больше восьмидесяти не выжимаю.

— Так как же все произошло?

— Значит, въехали мы на горку. Ту, первую, у Надажина. Вижу, внизу стоит инспектор. С мотоциклом. Рядом с ним парень в штатском — должно быть, общественный инспектор или дружинник.