Зверя. Спустя миг я и сам увидел его – здоровенного матерого вулха, стоящего на тропе чуть впереди нас. Серая шерсть так сливалась с синими отсветами на листве и траве, что заметить его было и в самом деле трудно.

    Я не успел ничего предпринять – из кустов бесшумно, как призрак, возникла карса, и два зверя застыли друг перед другом. Впрочем, друзьями они отнюдь не были. Обнажились клыки; вулх глухо зарычал, карса зашипела, совсем как домашняя кошка, только громче.

    – Не сметь! – рявкнул я, соскакивая с коня. Можно подумать, что звери бы меня поняли! Но я их отвлек, и они не сцепились в первые же секунды.

    Карса прижала уши и припала к земле. Вулх только чуть пригнул голову. Шерсть на необъятном загривке стояла дыбом. Красавец! Понятно, что это был не оборотень, а истинный вулх, гроза лесов.

    Я в несколько прыжков приблизился и положил руку карсе на ошейник. Для этого мне пришлось присесть на корточки. Кошка прижалась к моему бедру, словно ища защиты. Тьма, вулх, конечно, матерый и опытный, но и карса не подарок! Во всяком случае я не взялся бы предсказать исход подобного поединка.

    – Уходи, брат, – медленно и раздельно сказал я. – Уходи в лес, нам с тобой нечего делить, и мы не причиним тебе зла. Может быть, когда-нибудь встретимся на охотничьей тропе в багровом свете Четтана, которого я не помню… Уходи.

    Вулх внимательно глядел на меня. И вдруг коротким экономным движением развернулся и исчез. Только что был на тропе – и пропал. Ни одна веточка на кустах не колыхнулась, ни одна валежина не хрустнула под мощной лапой.

    Я вздохнул с облегчением. Никогда и ни за что я не убил бы вулха. Человека – мог, и убивал не раз. А вулха – нет. Не спрашивайте, почему.

    Карса встала, прижимаясь к моей ноге. Я тоже встал и успокаивающе погладил ее по круглой голове, почесал за ухом, потрепал кисточки на кончиках ушей. Она мурлыкнула. Нервно, но явно спокойнее, чем могла бы минуту назад. Затем моя рука наткнулась на ошейник, я скосил глаза. И вновь присел рядом с карсой.

    На металлических бляшках ошейника виднелась тонкая вязь узора и смутные письмена. На том же древнем хорингском языке, что и на ножнах, покоящихся сейчас в оружейной сумке. Рука сама метнулась вверх, к шее

    – и пальцы нащупали шероховатую вязь и на моем ошейнике. Прищурившись, я попытался прочитать надпись на ошейнике карсы, потому что с себя снимать ошейник не решился. Получилась полная бессмыслица: «Убежище времени, когда нет ни Меара, ни Четтана, зато на небе полно колючих светляков.»

    Как может не быть ни Меара, ни Четтана? Я не мог понять. Смутные дни!!

    Вдруг меня осенило. Вот именно, Смутные дни! Это иносказательное выражение, наверняка. Старик Лю, помнится, сильно разволновался, когда я помянул Смутные дни. Это явно как-то связано с моим путешествием на пару с карсой… Отсюда и ошейники.

    Интересно, а что еще за колючие светляки в небе?

    Ой, Моран, попадет тебе за твой ум! Не думай лишнего, целее будешь!

    Я вздохнул, еще раз потрепал успокоившуюся карсу по загривку и вернулся к послушно ожидающему Ветру. Конь тоже выглядел спокойным, значит вулх ушел. И славно!

    На этот раз я взобрался в седло при помощи стремени. Кому охота отбивать задницу? Вот и я о том же.

    Едва я тронулся, мне показалось, что внимательный взгляд провожает меня из подлеска. Мир тебе, истинный! И – доброй охоты.

    Довольно долго мы ехали на запад по найденной тропе.