— Нужно спешить. Скоро эти бочки опустеют, а от мяса останутся только кости. Сытый и пьяный народ разбредётся по домам, и мы будем в городе со своей телегой, как чирий на носу.

Прибавив шаг, они, утопая в весенней жиже из грязи и снега, быстро пошли к дому Сытника.

Сборы были не долгими. В готовую повозку накидали разных вещей, не представляющих особой ценности. Отрезы сукна, куски кожи. Глиняная посуда и другая домашняя утварь была беспорядочно свалена на задки телеги. В обширном сарае Сытника всё валялось в беспорядке, потому в телегу бросалось всё, что попадало под руку. Перебирать вещи просто не было времени. Пройдя в дальний угол сарая, Сытник достал из-под стога сена объёмный свёрток. Развернув его, Следак увидел целый арсенал разного оружия. Здесь были короткие мечи, широкие ножи и узкие кинжалы. Пара коротких хазарских луков и несколько колчанов со стрелами. Тут же лежали куски круглых прутков, заострённых с обеих сторон. Следак удивлённо посмотрел на Сытника.

— Это ещё что?

— Потом объясню. Укладывай всё в телегу и не забудь накрыть сеном.

Пока Следак натаскивал в телегу сена, Сытник зашёл в дом. Собрав в холщёвый мешок продукты, он на какое-то мгновение остановился. Осмотрел дом. На душе стало тоскливо. Каждый раз, собираясь в дорогу, Сытник проделывал этот ритуал. Не потому, что привык, а потому, что считал свой дом живым существом. Живя в одиночестве, он не раз разговаривал вслух, чего-то ожидая от бревенчатых стен дома. Иной раз просто вслушивался в тишину, ища ответа на свои сказанные вопросы. Ответы приходили сами собой, рождаясь в его голове. За это он был благодарен дому и искренне верил в его живой дух, а так же знал, что в его отсутствие, он ждёт его и сам тосковал по родным стенам. «Ну, прощай. Не знаю, увидимся ли мы снова. Но ты не надейся, что тут будет жить кто-то другой. Я обязательно вернусь. А ты жди». Поклонившись дому у порога, Сытник направился в сарай к Следаку.

— Ты где был так долго? — Следак впрягал в телегу пару коней. — Ни как с домом прощался?

Все знали о такой странности Сытника и иногда подшучивали над ним.

— Не твоего ума дело.

— Да не серчай. Я ведь всё понимаю.

— Раз понимаешь, нечего и спрашивать. Выводи телегу во двор, сердобольный.

Следак улыбнувшись, взял коней под уздцы и вывел их вместе с телегой из сарая.

— Больно кони у тебя хорошие. Жалко таких в телегу впрягать.

— Этим коням я жизнью обязан. Они наученные. Своё дело знают.

Сытник подошёл к коням и потрепал их по холке. Наклонившись, подтянул ремни небольших сёдел, заранее накинутых на их спины.

— Кажется, всё. Пора выдвигаться.

Он кинул в руки Следака широкую накидку с капюшоном.

— Надень. От сырости спасёт, да и от дурного глаза.

Накинув на плечи такую же накидку, он запрыгнул на телегу и взял в руки вожжи.

— Ну, родимые, пошли помаленьку.

Кони послушно дёрнули повозку, и пошли, набирая ход к северным воротам города.

Людское гулянье было в самом разгаре. Объезжая детинец стороной, путники видели большое скопление народа. На радостях люди что-то пели, кто-то выплясывал прямо посреди большой лужи. Было весело. Народ радовался рождению своего княжича. На их телегу ни кто не обращал внимания.