|
6 Женщина заголосила ещё громче. Казалось, она, наконец, осознала, что произошло на самом деле. Осознала, что их с мужем поставили перед выбором, дать сыну умереть или сохранить его жизнь в виде искорёженного обломка. Дини колебался. Здесь находилось слишком много людей, и это было не то же самое, что предложить помощь одной женщине, подкошенной непримиримыми обстоятельствами, готовой согласиться на что угодно. Её муж выглядел слишком угрюмым, почти до жестокости. Конечно, виной тому было горе, но выражение его лица добавило мальчику нерешительности. Дини не был уверен, что у него что-нибудь получится. Что будет, если он лишь без пользы отнимет у них время? Нет, Дини не боялся, что его прогонят пинками, с гневными криками или, тем более, исполосуют розгами, как шарлатана, вздумавшего посмеяться над чужим горем. Точнее, мальчик не думал об этом. Его заботило другое. Каково будет этой женщине, после вспыхнувшей надежды, снова погрузится в чёрное скользкое месиво безысходности и отчаяния? Ощущения, последующие после вспышки ложного солнца, ещё сильнее прожгут её душу. В этот момент он заметил, что угрюмый мужчина как-то странно скрючился, на секунду прикрыл лицо рукой, тут же убрал её и выпрямился. Полумрак не позволял видеть детали, но Дини догадался, что муж женщины быстрым движением руки стёр с лица слёзы и постарался, чтобы никто этого не заметил. Одновременно сквозь плач женщины Дини услышал хлопки крыльев летучей мыши, она возникла из ниоткуда в ветвях ближайшего тополя. Мальчик шагнул из вязкой тени в переплетающиеся круги ирреального света, рождённого факелами. Мужчина, по-прежнему сдерживавший в объятиях женщину, заметил это движение и повернул к мальчику голову. Дини снова замер. Для второго шага, как ни странно, понадобилось ещё больше усилия. Как обычно бывало в критической ситуации, сознание тронул голос отца. Ты можешь сомневаться, это вполне естественное человеческое состояние. Но лишь до того, как начал что-то делать. Если же начал, то уже не сомневайся. Ребёнка будто подтолкнули. Ещё несколько робких шагов. Какой-то мужчина, то ли родственник хозяев, то ли слуга пробормотал: -- Тебе что здесь надо? Не до тебя, - он взмахнул рукой. - Иди, может, в другом месте подадут. Дини не обратил внимания на это замечание, теперь его переполняла решимость, и он подошёл к хозяевам вплотную. Теперь его заметила и женщина. -- Можно я пройду к вашему сыну? - тихо и в то же время настойчиво произнёс Дини. - Пожалуйста. Женщина перестала плакать, мужчина ослабил хватку рук, в нерешительности разглядывая невесть откуда взявшегося ребёнка. Тот быстро добавил: -- Я только попробую помочь ему и, если у меня ничего не получится, я сразу уйду. Никто не произнес ни слова. Все зачарованно смотрели на него. Бесспорно, если бы не шок от пережитого, его бы прогнали. Во всяком случае, не пустили бы в дом. Но сейчас их состояние было податливым воском, лепи, что хочешь, и немыслимая при других обстоятельствах просьба не встретила противления. Не дождавшись определённого ответа, Дини медленно, робко прошёл к открытой двери. Хозяева вышли из оцепенения лишь, когда он оказался внутри. Их сын лежал на кровати в передней комнате. Здесь главенствовал специфический запах тяжело больной, умирающей плоти. Парень лежал с закрытыми глазами, лишь, когда Дини вошёл, несколько секунд изучал его бессмысленным взглядом. Затем снова закрыл глаза. На вид ему было не меньше пятнадцати. Дини опустился на колени рядом с кроватью. |
