Бен поднял Марка на руки и понес к «ситроену».

Он сел за руль и завел мотор.

Они ехали по мертвым улицам.

Ехали куда глаза глядят, лишь бы подальше от Салема Лота.

15. Бен и Марк

Через некоторое время Марк очнулся и выглянул в окно машины. Они мчались в темноте. Мимо них, ослепляя огнями, проносились другие машины. Он судорожно нащупал на шее крест.

— Расслабься, — сказал Бен. — Мы уже выехали из города. Он в двадцати милях отсюда.

Мальчик перегнулся через него и нажатием кнопки зафиксировал замок дверцы. То же самое он проделал с дверцей со своей стороны. Потом со вздохом съежился в кресле. Он мечтал, чтобы ничто не могло вернуться назад. Это было бы прекрасно.

Мотор «ситроена» равномерно гудел: Ммммммммммммм. Хорошо. Марк закрыл глаза.

— Марк!

Лучше не отвечать.

— Марк, с тобой все в порядке?

Ммммммммммммммммммммм.

— Марк!..

Прочь из этих мест. Ничто не может вернуться назад.

Неподалеку от Нью-Хэмпшира Бен нашел небольшой мотель и снял в нем номер. В регистрационной книге он записал: «Бен Коди и сын».

Держась за крест, Марк направился в комнату. Он быстро обшарил глазами каждый угол и, когда Бен закрыл за собой дверь, прикрепил на ней крест. В комнате был цветной телевизор, и Бен включил его. Два африканских племени готовились к войне. Президент заболел, но не слишком серьезно. В Лос-Анжелесе маньяк убил четырнадцать человек. Прогноз погоды обещал дождь со снегом в северной части Мэна.

По улицам Салема Лота бродили вампиры в поисках пищи. А над ними, как королевская башня, возвышался Марстен Хауз.

На следующий день, оставив Марка в мотеле, Бен вернулся в город.

Салем Лот встретил его тишиной, прерываемой стуком дождя по крышам да шуршанием шин редких машин. Пустые улицы напоминали о том, что обитатели города теперь живут только ночью.

Он направился к меблированным комнатам и поднялся к себе. Там он собрал вещи, с грустью думая о том, что так не хотел покидать этот город.

Собравшись, он не стал задерживаться. Не время преда-ваться ностальгии. Его ждет Марк.

Потом он спустился в подвал, чтобы забрать оттуда тело Джимми, и это оказалось тяжелее всего. Гроб Барлоу был там же, где и вчера, пустой и пыльный. Нет… не совсем пустой. Там был кол и кое-что еще. К горлу Бена подступила тошнота. Зубы. Зубы Барлоу — все, что осталось от него. Бен нагнулся, поднял их — и они показались ему похожи на маленьких белых зверьков, пытающихся соединиться вместе.

С возгласом отвращения он отшвырнул их в сторону.

— Боже, — прошептал он. — О, мой Боже, положи этому конец! Положи конец этому кошмару!

Он вытащил тело Джимми из подвала и положил в багажник «бьюика». Потом направил машину к дому Петри. В саду он выкопал могилу, куда положил тела Джимми и родителей Марка, все еще завернутые в одеяло.

Он начал засыпать их землей в 14:30. Он торопился. Он хотел справиться засветло. По лицу и спине струился пот, но Бен не вытирал его.

В четыре холм над могилой был насыпан полностью. Теперь Бен направился к центру города. Там он вышел из автомобиля Джимми, оставив в нем ключи.

Пешком он прошел к дому Евы, так и не встретив никого по дороге. Там, уже открыв дверцу своей машины, он в последний раз оглянулся.

Никакого движения. Все было мертво.

Весь город был мертв. Теперь он точно знал это, как знал, что умерла Миранда, когда увидел на дороге ее туфлю.

И он заплакал.

Он все еще плакал, когда выезжал из города, а из-за поворота выплыл красочный плакат: «Вы покидаете Джерусалемз Лот, чудесный маленький городок.