— Да уж, чудной парень, — пробормотал Клайд.

— Ну! — согласился Винни и помолчал. — Но все-таки это был «тридцать девятый», — добавил он. — Я знаю, такой был у моего брата.

— Нет, «сороковой», — возразил Клайд. — Потому что я помню…

И начался неторопливый спор, длинный, как шахматная партия.

Когда постучали в дверь Бен писал. Это было после трех, в среду, 24-го сентября. Дождь разрушил все планы дальнейших поисков Ральфи Глика, и все согласились, что поиски окончены. Мальчик исчез… исчез навсегда.

Бен открыл дверь и увидел Перкинса Джиллеспи с сигаретой во рту. Гость держал в руках книгу, и Бен слегка удивился, увидев, что это «Дочь Конуэя».

— Заходите, констебль, — пригласил он. — Промокли?

— Есть немного, — Перкинс шагнул в комнату. — Сентябрь — гриппозное время. Я всегда ношу галоши. Кое-кто смеется, но я не болел гриппом с 44-го.

— Кладите плащ на кровать. Жаль, не могу предложить вам кофе.

— Ничего, я только из Замечательного.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Ну, моя жена прочитала это… — он протянул книгу. — Она слышала, что вы в городе, но она стесняется. Вбила себе в голову, что, может, вы распишетесь на ней.

Бен взял книгу.

— Если верить Хорьку Крэйгу, ваша жена умерла лет пятнадцать назад.

— В самом деле? — Перкинс нисколько не выглядел смущенным. — И болтун же этот Хорек. Когда-нибудь он так широко разинет рот, что сам туда провалится.

Бен промолчал.

— А для меня вы ее не подпишете?

— Буду рад.

Бен взял ручку со стола и написал: «С лучшими пожеланиями констеблю Джиллеспи от Бена Мерса — 24.9.75».

— Это мне нравится, — объявил Перкинс, даже не взглянув на надпись. — У меня еще не было ни одной подписанной книжки.

— Вы пришли вдохновить меня? — улыбнулся Бен.

— Вас не обманешь. — Перкинс стряхнул пепел с сигареты в корзинку для бумаг. — Я хотел задать вам пару вопросов, раз уж на то пошло. Дождался, пока не будет Нолли. Он парень хороший, но тоже болтать любит. Боже, какие только сплетни гуляют кругом!

— Что вы хотите знать?

— В основном — что вы делали в среду вечером.

— Когда исчез Ральфи Глик?

— Ну.

— Меня подозревают, констебль?

— Нет, сэр, я никого не подозреваю. Это, пожалуй, не мое дело. Мое дело караулить у Делла и следить в парке за детишками. Я только осматриваюсь кругом.

— Предположим, я вам не отвечу.

Перкинс пожал плечами:

— Твое дело, сынок.

— Я обедал со Сьюзен Нортон и ее семьей. Играл с ее отцом в бадминтон.

— И держу пари — проиграли. Нолли ему всегда проигрывает. Спит и видит, как бы выиграть хоть раз. Когда вы ушли?

Бен рассмеялся, но смех звучал не слишком весело.

— Вы режете до кости.

— Знаете, — отозвался Перкинс, — будь я нью-йоркским детективом, как в кино, я бы подумал, что вам есть что скрывать, так вы танцуете вокруг моих вопросов.

— Нечего мне скрывать, — сказал Бен. — Просто мне надоело, что я в городе чужой и на меня показывают пальцами. Теперь вот вы приходите искать скальп Ральфи Глика в моей уборной.

— Нет, я этого не думаю, — Перкинс взглянул на Бена поверх сигареты.