— Твое здоровье, Хальвор! Ты оказал Карин большую помощь, взяв к себе ее злосчастного супруга. — Хальвор продолжал сидеть спокойно, пристально глядя на всех и обдумывая ответ. Но тут управляющий снова рассмеялся:

— Да, большую помощь! — воскликнул он. — Просто огромную!

Пока он смеялся, Карин исчезла; она, как тень, проскользнула к двери, ведущей в кухню.

В дверях она остановилась и стала прислушиваться к тому, что говорилось в комнате. Она сердилась на Хальвора. Зачем он пришел так рано? Теперь она никогда не сможет выйти за него замуж; в народе уже ходили дурные слухи. «Не знаю, смогу ли я еще раз потерять его», — думала она, прижимая руку к сердцу.

Сначала в комнате все было тихо, потом она услышала, как кто-то отодвинул стул и встал.

— Ты уже уходишь, Хальвор? — спросил молодой Ингмар.

— Да, — отвечал Хальвор, — я не могу больше оставаться, передай Карин мой поклон.

— Ты можешь пройти через кухню, Хальвор, и сам проститься с ней.

— Нет, — услышала она снова Хальвора, — нам больше не о чем говорить.

Сердце Карин быстро забилось, и мысли закружились. Теперь Хальвор рассердился на нее и был совершенно прав: она едва протянула ему руку, а когда другие насмехались над ним, она не защищала его, а молча вышла из комнаты.

И теперь Хальвор думает, что она не любит его; теперь он уйдет и больше не вернется!

Нет, она сама не понимает, как она могла держать себя так после всего, что сделал для нее Хальвор.

И вдруг ей показалось, что она слышит слова отца о том, что Ингмарсоны не должны поступать, как все, а должны только следовать Божьему пути.

Карин быстро распахнула дверь и очутилась возле Хальвора, прежде чем он успел выйти.

— Ты уже уходишь, Хальвор? А я думала, что ты останешься поужинать!

Хальвор удивленно взглянул на нее. Она совсем преобразилась, она стояла возле него, покрасневшая и смущенная, с таким трогательным и нежным выражением лица, какого он никогда не видал у нее.

— Я хотел уйти, чтобы никогда больше не возвращаться, — сказал Хальвор. Он не понимал, чего она хочет.

— Ах, садись и пей свой кофе! — сказала Карин.

Она схватила его за руку и подвела к столу. Она то краснела, то бледнела, мужество несколько раз покидало ее, но она выдержала испытание, хотя для нее было ужасно встретить насмешки и презрение.

«Теперь он, по крайней мере, увидит, что я хочу идти с ним вместе по жизни!» — думала она.

— Бергер Свен Персон, и вы все, слушайте, что я скажу! — произнесла Карин. — Хотя мы с Хальвором еще ни о чем не говорили, так как я овдовела только недавно, но, думаю, будет лучше, если я теперь же скажу, что хотела бы выйти замуж за Хальвора, а не за кого-то другого! — Она замолчала, так как голос изменял ей. — Люди могут болтать, что им угодно, но ни я, ни Хальвор не сделали ничего дурного.

И, сказав это, Карин подошла ближе к Хальвору, как бы ища защиты от всех нападок, которые вот-вот посыпятся на нее.

Все молчали, изумленные переменой, произошедшей с Карин; она больше, чем когда-либо, выглядела молоденькой девушкой.

Хальвор произнес дрожащим голосом:

— Когда я получил часы твоего отца, Карин, я думал, что со мной никогда не случится ничего более важного.