Фоант

Каков бы ни был приговор богов

 Над пращуром твоим иль над тобою,

 Я вижу ясно: с той поры, как ты

 Живешь здесь на правах желанной гостьи,

 Нас небеса не раз благословляли.

 Так как же мне поверить, что приют

 Главе преступной предоставил я?

Ифигения

Ты награжден за милость, не за гостью.

Фоант

За милость к несчастливцам нет награды,

 А потому в молчанье не упорствуй.

 Об этом просит не бесчестный муж,

 Моим рукам ты вверена богиней!

 Как божеству, священна ты и мне!

 Пусть боги явят знак: он для меня —

 Закон. И коль на родину возврат

 Тебе сужден, я року подчинюсь.

 Но если этот путь тебе заказан,

 Твой род рассеян по свету иль вовсе

 Несчастьем небывалым истреблен,

 Тогда по всем законам ты моя.

 Откройся мне! Я слову буду верен.

Ифигения

Как трудно нам сорвать печать молчанья

 С пугливых уст, открыться наконец

 В том, что хранилось в тайне. Ибо, раз

 Поведанная, тайна навсегда

 Покинула глубины сердца, чтобы

 Бредить иль врачевать, как бог пошлет…

 Так знай же! Я из Танталова рода.

Фоант

Как просто говоришь ты о величье.

 Ты пращуром зовешь того, кто ведом

 Всем на земле как избранник богов,

 Когда-то милый им! Ведь это Тантал

 Был Зевсом зван к совету и столу

 Как равный гость! В его реченьях вещих

 Отраду находили олимпийцы,

 Как в мудрости оракулов святых,

Ифигения

Все это так, но боги не должны

 Как с ровнею общаться с земнородным:

 Он слишком слаб, чтоб голова его

 От непривычной выси не вскружилась.

 Предателем презренным не был он,

 Но для раба велик, а для общенья

 С бессмертными лишь человек. Так был

 И грех его лишь человечен. Строг

 Бессмертных суд! Поется в песнях: гордость

 И вероломство от стола богов

 Его низвергли в Тартар на мученья,

 Потомки ж были прокляты его.

Фоант

За их грехи иль за гордыню предка?

Ифигения

Стан мощный и пытливый ум титанов

 Хоть и дарован вечными в удел

 Его сынам и внукам, но сковал

 Вокруг чела потомков обруч медный

 Нещадный бог: терпенье, благостыню

 Он скрыл от их дышащих гневом глаз.

 Неистовы порывы были их,

 Ни граней, ни удил они не знали!

 Уже Пелопс, безудержный в страстях,

 Сын Тантала любимый, приобрел

 Убийством и предательством супругу,

 Дочь Эномая — Гипподамию.

 Двух сыновей родит она Пелопсу —

 Фиеста и Атрея. С завистью

 Следят они, как подрастает брат,

 Отца любимец, плод другого ложа…

 Их ненависть связует, и тайком

 Они свершают грех братоубийства.

 Убийцей царь клеймит свою супругу

 И грозно требует вернуть ему

 Любимца-сына. Гипподамия

 Себя лишает жизни…

Фоант

Ты молчишь?

 Доверься до конца мне, говори!

Ифигения

Блажен, кто с чистым сердцем предков чтит,

 Кто с гордостью о доблестях и славе

 Их возвещает, радуясь в душе

 Столь дивную, достойную чреду

 Собой продолжить.