Андрес вынужден был принять условия главаря и пообещал молчать. После этого двое разбойников вывели его немыслимо запутанными тропами на широкую лесную дорогу.

Давно уже наступило светлое утро, когда вошел он в свой дом и обнял мертвенно-бледную от переживаний и страха Джорджину. Он поведал ей в общих словах, что Деннер открылся ему как бессовестный злодей, и потому он прекращает всяческое с ним общение, никогда более он не переступит порога их дома. «А как же ларец?» — прошептала Джорджина. И это тяжким грузом легло на сердце Андресу. О драгоценных украшениях, оставленных Деннером, он не подумал, и ему представилось совершенно необъяснимым, что Деннер тоже ни словом не обмолвился об этом. Он принялся размышлять, что же ему делать с ларцом. Может, отнести в Фулду и передать властям? Но как он сможет все объяснить, чтобы не нарушить данное Деннеру слово? В конце концов Андрес решил хранить сокровища до тех пор, пока не представится случай возвратить их Деннеру или, еще лучше, не нарушая своего слова, передать ларец властям.

Нападение на жилище арендатора вызвало немалый страх во всей округе: это была самая дерзкая и рискованная акция, на которую разбойники отважились за последние годы, и явное доказательство того, что банда, промышлявшая сначала подлыми кражами, а затем ограблениями отдельных путников, теперь значительно окрепла. Лишь по счастливой случайности племянник графа фон Баха, сопровождаемый многочисленными людьми своего дяди, ночевал в деревне, находящейся неподалеку от дома арендатора, и немедля поспешил на помощь крестьянам, выступающим против разбойников. Этой случайности арендатор был обязан спасением своей жизни и большей части своей наличности. Трое разбойников, оставшихся лежать на месте событий, оказались еще живы, и была надежда, что они оправятся от ран. Их перевязали и заперли в деревенской тюрьме. А утром третьего дня их обнаружили убитыми со множеством колотых ран, причем было совершенно невозможно понять, как это произошло. Все надежды получить от арестованных сведения о банде оказались тщетными. Андрес содрогался в душе, когда слышал эти рассказы, к тому же он узнал, как много среди крестьян и охотников графа фон Баха было убитых и тяжелораненых.

Усиленные патрули рейтеров из Фулды прочесывали лес, нередко появляясь и в лесном жилище; Андреса ни на минуту не покидал страх, что вдруг введут самого Деннера или кого-нибудь из банды и тот опознает его и укажет на него как на участника этого дерзкого злодеяния. Впервые в жизни его терзали угрызения нечистой совести, и только любовь к жене и сыну принуждала не нарушать уговор.

Все поиски оказались безрезультатными: напасть на след разбойников не удалось, и Андрес вскоре убедился, что Деннер сдержал свое обещание и вместе со своей бандой покинул эти края. Деньги, которые еще оставались у них от подношений Деннера, а также золотую заколку он положил в ларец, ибо не хотел более принимать на себя грех и пользоваться награбленным. И вскоре они снова впали в былую нужду и бедность. Однако, чем больше проходило времени и ничто не нарушало их спокойную жизнь, тем легче становилось у Андреса на душе, Через два года жена родила ему еще одного мальчика, но на этот раз не заболела, хотя ей так недоставало хорошей пищи и ухода.

Однажды Андрес умиротворенный сидел в предвечерних сумерках со своей женой, которая держала у груди младенца, в то время как старший играл с собакой, которой, как любимице хозяина, было разрешено заходить в дом. И тут вошел слуга и рассказал, что некий человек, кажущийся ему весьма подозрительным, уже почти час ходит вокруг дома. Андрес собрался уже взять ружье и выйти, как услышал, что кто-то произносит его имя. Он открыл окно и с первого же взгляда узнал ненавистного Игнаца Деннера, который снова был одет в купеческое серое платье и держал под рукой дорожный мешок.

— Андрес, — заявил Деннер, — на сегодняшнюю ночью ты должен дать мне приют, а завтра я отправлюсь дальше.