Она взвыла и со всего размаху проехалась острием заколки по небритой физиономии обидчика. Брызнула кровь, Кружевной заорал благим матом, и Ив почувствовала странно знакомый, очень волнующий запах. В ту же секунду ее подхватил горячий порыв ветра и закружил в бешеном урагане. Первой пробудилась память. Пестрой мозаикой замелькали непонятные картины и образы, страшно близкие, но словно забытые, похороненные под ворохом других вопоминаний. Возникло видение угрюмого замка с тонкими башенками и Ив поняла, что места роднее у нее не было и никогда не будет.

«Это Гнездо,» — отстраненно подумала она, — «мое Гнездо».

Потом откликнулось тело. Поток обжигающего воздуха расщепил его, разорвал на мельчайшие кусочки и мигом собрал снова. С глаз словно упала пелена, предметы обрели новые краски и запахи, слышались незнакомые звуки. Пришло ощущение силы, а с ним — уверенность в том, что если тут кто и беззащитен, то отнюдь не она. Дальнейшее произошло как бы само собой. Изогнувшись совершенно невозможным для человека образом, Ив вырвалась из крепко сжимавших ее мускулистых лап, оттолкнулась от стены, подпрыгнула и обрушилась на противника сверху, роняя его на пол. Тот снова вскочил, разъяряясь от того, что жертва смеет сопротивляться, потянулся к Ив, но поймал лишь пустоту. Долю секунды спустя он уже стоял в углу, пытаясь и не имея сил оторвать от себя такую слабую на вид девушку. Аромат крови манил и кружил голову. Злорадно улыбаясь, Ив заглянула в посеревшее от ужаса лицо Кружевной Маечки и впилась ему зубами в основание шеи. Он задергался, закричал, но скоро затих и обмяк. Некоторое время он еще держался на ногах, бессмысленно глядя перед собой пустыми глазами, а потом тяжело повалился на пол. Ив отпрянула и, вытирая тыльной рот стороной ладони, нетвердой походкой направилась было к выходу, но наткнулась на зеркало и замерла. Из зеркала на нее глянуло мертвенно-бледное, перекошенное лицо, носящее явные признаки безумия. Нестерпимо блестящие глаза стали темнее, и, кажется, еще больше, волосы приобрели диковатый рыжий оттенок. Ив приоткрыла рот и острые белоснежные клыки обнажились во всей красе.

— Дивно, — хрипло произнесла она и неожиданно для себя самой горько рассмеялась.

На душе у нее было муторно. Все это время Ив надеялась на то, что превращение в вампира окажется не более чем маскарадом, забавной сменой костюмов. Но все оказалось иначе. Она чувствовала странную гнетущую грусть, болезненную тоску по чему-то безвозвратно утраченному. Ив ощущала ее всем существом — головой, животом, кожей спины, кончиками пальцев, — и эта тоска делала тело почти невесомым, наполняла его силой, придавала движениям немыслимую быстроту и отточенность. Вместо ожидаемого маскарада, Ив оказалась в чужой, неприятной и непонятной шкуре, которая, словно тесный ботинок давила, жала и натирала на швах. Слишком длинные клыки мешали. Новые, неуловимые прежде, запахи щекотали нос. Мучил затаившийся где-то в глубине сознания образ Гнезда. Даже приятное игривое покалывание в подошвах, напоминавшее о том, что она может летать, раздражало и злило.

Снова посмотрев в зеркало, Ив попыталась улыбнуться, но улыбка не клеилась. Ей хотелось плакать.

Тем временем, живые статуи вокруг начали постепенно приходить в себя. Поднятые руки плавно опускались, закапала застывшая вода, послышалось некое подобие замедленных до неузнаваемости голосов. Быстро умывшись, Ив накинула на плечи пальто и, не удержавшись, заглянула в душевую, ожидая увидеть на полу истекающего кровью громилу. Однако вместо него на полу лежал странный зверь, крупный, мохнатый, похожий одновременно на пса и медведя. Завидев Ив, зверь пополз к ней на брюхе, жалобно поскуливая и преданно заглядывая в глаза, потом уткнулся носом в ее левый ботинок и блаженно вздохнул. Ив попятилась. Зверь посмотрел на нее влажным взором обиженной собаки и подполз еще ближе. На спине у него обнаружились широкие, покрытые шерстью крылья.