– На задницы лучше смотри, они тут у всех крепкие.

– Если бы не колготы да тугие трусики, и задницы бы висели.

Гульба и танцы были в полном разгаре. Одна музыкальная тема сменялась другой, еще более заводной и бойкой. Ведущий не объявлял группы, лишь кричал что-то задорное и неразборчивое. Уставшие девчонки подбегали к стойке, стучали по ней, хлопали в ладоши. Расторопный бармен наливал джин-тоник, «Тыкилу» и пиво. Почти всех клиентов он знал в лицо, даже знал, кто из них будет платить за друзей, а кто расплатится сам.

Когтя и Станчика бармен заприметил сразу и оценил: «Солидные. Если станут пить, то основательно – водку и в больших количествах. Сразу закажут не меньше бутылки».

Бармен свое дело знал, навязываться со спиртным не спешил, понимая, что еще пять-десять минут – и мужики начнут глохнуть от музыки, слепнуть от мелькания задниц, сисек. А единственный способ снять наваждение и влиться в разгульное веселье – это самим побыстрее дойти до той степени опьянения и расслабона, какого достигла толпа. Но мужики держались крепко, попивали минералку, хотя глаза у них блестели. Коготь и Станчик цепкими взглядами ощупывали танцующих.

«Раз не пьют, значит, на машинах приехали, решили баб снять. Но почему тогда не сняли на улице? На улице бабы дешевле. Может, им захотелось свеженького, не проституток? Хотя все бабы здесь, по большому счету, проститутки: отдаются если не за деньги, то за дозу».

Бармен публику знал, как священник Псалтырь. Одни могли сделать минет за бутылку фирменного пива, другие – за порцию джина, третьи – за таблетку. Те, кто работал исключительно за деньги, сюда не приходили, охрана их не пускала, отфильтровывая прямо на входе. Ночной клуб открыт для тех, кто приходит оставить деньги, а не зарабатывать.

«Кажись, выбрали», – встряхивая шейкер, бармен увидел, как Коготь и Станчик переглянулись.

Мужчины медленно пробирались к дальнему концу стойки, где на высоком табурете, закинув ногу за ногу, сидела девушка с ведьмовской кличкой Стелла. Она манерно держала длинную сигарету и скучающе смотрела в зеркало над барной стойкой, пытаясь разглядеть свое отражение между бутылок, и выпускала дым тонкой струйкой.

Коготь и Станчик встали с двух сторон от девушки.

– Добрый вечер, – хрипло произнес Коготь, – скучаешь?

– Не скучала до того момента, как подошли вы, – отрезала Стелла, даже не обернувшись. Голос мужчины ей не понравился сразу. В клубе постоянные посетители друг к другу подобным образом не обращались. – Вы что, новенькие? – спросила Стелла, делая глоток пива из высокого стакана.

– Не совсем. Мы из другого района.

– А, понятно. Ищете кого, что ли? Или какая-нибудь девка вас кинула?

– Я что, похож на того, кого можно кинуть? – рассмеялся Коготь, постукивая массивным перстнем по стойке.

Глядя на его кулак, словно облепленный курчавыми светлыми волосками, Стелла ощущала себя маленькой девочкой, но виду старалась не подавать. «Таким кулаком можно прогнуть капот автомобиля, можно разбить лобовое стекло. А если таким кулаком дать по голове, то наверняка мозги из ушей потекут. Надо быть с ними повежливее».

– Вы не из ментовки, ребята?

– Мы на ментов похожи, что ли?

– Обижаешь.

– На лбу у вас не написано.

– У нас в другом месте написано.

– Что-то я вас не пойму, – произнесла Стелла, гася сигарету. – Сами не пьете, девочек не угощаете, не танцуете.

– Потеть не хотим, – сказал Станчиков, почесывая грудь. Он чувствовал, что кожа уже слегка влажная.

«Надо было куртку в машине оставить, все равно пистолет остался в автомобиле».