Кира хмыкнула: она уже знала, что означает этот блеск в золотистых глазах. А ее подруга бросила чашку на столе и побежала в комнату одеваться. Ночное происшествие окончательно уползло в уголок воспоминаний и притаилось, до поры до времени.

Влада буквально впрыгнула в джинсы и зеленую футболку. Подумала и накинула легкую куртку: весна — время коварное и щедрое на простуды. А оказаться больной на пороге сдачи диплома было бы обидно. Девушка поспешно расчесала рыже-каштановую копну, безжалостно стянула в тугую косу и провела помадой по губам. Все, она готова. Парк! Большой, тенистый, еще немного мокрый после зимы, но уже окутанный нежной весенней зеленью. Он ждал их, оттаивая после морозов, потягивался, словно большой кот.

Кира только вздохнула, натягивая в прихожей кожаную куртку. Она не так сильно ощущала влияние весны. Но молчала, не желая разочаровывать подругу раньше времени. Пусть та лучше видит зеленые кусты и чистое небо, чем какашки, вылезшие из-под снега и грязь там, где нет асфальта.

Перед выходом подруги остановились, потом переглянулись. Кира молча кивнула, приготовившись со скалкой в руках. Влада глубоко вздохнула и резко открыла дверь в коридор. Кира тут же проворно выбросила вперед руку со скалкой, очевидно надеясь поразить злодея, если он подкарауливает с той стороны. К сожалению, сегодня был явный неурожай на злыдней. Зато из квартиры напротив на подруг круглыми глазами смотрела соседка. Трясущаяся собачка у нее на руках тоже была удивлена видом боевых скалок.

— Мы нечаянно! — Влада вырвала скалку у Киры, швырнула ее в угол прихожей и поспешно захлопнула дверь.

— Молодежь… — с непередаваемой интонацией изрекла женщина и скрылась в недрах квартиры.

— Представляю теперь, что обо мне станут говорить, — прошипела Влада уже в лифте. Кира только хихикала: с ее точки зрения все прошло очень даже весело.

— Влада, тебе не все ли равно?

— Представь себе! Я здесь живу.

— И что? Ну поболтают, а потом забудут, когда случиться что-то новенькое.

Под лучами весеннего солнца в парке развернулись народные гуляния. Выходной день вытащил на улицу всех: от младенцев в колясках до стариков с палочками. И все радостные, одеты по-весеннему легко и ярко. В округе моментально, как грибы после дождя, открылись киоски с едой, напитками и разноцветными безделушками. Дети орали, требуя у родителей купить им воздушный шарик или покатать на лошади. Художники наперебой предлагали всем нарисовать портреты, а фотографы загадочно кивали на дрожащих обезьянок: " Всего за полцены, женщина! И даже подпись сделаем: дама с обезьянкой. Обезьянка — слева!"

Влада бодро шагала, с радостью ощущая под ногами не грязное месиво из воды и снега, а сухой теплый асфальт. Кира с ленивым интересом разглядывала проходящих мимо парней. Очевидно, они ей не нравились, так как смуглое лицо девушки принимало все более насмешливо-язвительное выражение.

Приезжих аттракционов оказалось не так уж и много: арбалетный тир, комната смеха, лабиринт Дракулы, карусель с цепями и какая-то странная штука с дурацкими утятами. Народ в основном толпился именно возле утят и комнаты смеха, похожей на раковину улитки. Оттуда периодически доносились взрывы хохота. Подруги переглянулись, скривились и не сговариваясь пошли к кассе. Веселья им хватало и в жизни, к тому же ни Кира, ни Влада не испытывали тяги посмеяться над своими покалеченными изображениями в кривых зеркалах. А вот нервы, кажется, опять требовали, чтобы их пощекотали. Только не по-настоящему, а всего лишь в лабиринте страха.

— Они бы еще невзрачней обстановку сделали. — Кира с пренебрежением оглядела лабиринт: синяя тряпочка перегораживала вход в него. Рядом, на искусственном пне сидел тощий парнишка в костюме Дракулы и лениво грыз семечки.