Видимо, там они были не так беспомощны…

   Человек вдруг крякнул и едва поборол желание бежать не оборачиваясь.

   В тучах брызг на берег вылезала крупная особь лохнесского чудовища, словно живой экспонат фильма ужасов. Оскаленная пасть, с которой потоками льется на гальку то ли слюна, то ли морская вода, над ней – вполне осмысленные глаза синего цвета. Шея – метров десять, не меньше, лапы взрывали песок, словно траки танка. Хвост еще взбивал в пену воду, а маленькая головка выстрелила вперед со скоростью, поражающей воображение, и походя схарчила краба.

   – Мамаша? Тогда она просто разнесет этот участок берега.

   Однако когда мародеры разбежались и разлетелись, прибывший монстр привнес масштаб в происходящее – не размениваясь на отдельно ползущих динозавриков, он лапами вскрывал целые гроздья яиц и с диким хрустом их изничтожал.

   – Пожалуй, это – папаша. У нильских крокодилов такое случается. Так что в пролив можно соваться, только построив броненосец. Да и то…

   Человек угрюмо побрел к своему дереву.

   Приглядевшись, чем питаются птицы, напоминавшие попугайчиков, он набрал полные карманы каких-то кислых ягод.

   Потом подстрелил дикого вида взъерошенную птицу, пытавшуюся пробежать мимо него по своим делам на длинных лысых ногах, не переставая напряженно думать.

   Судя по маячку, на судьбу ему жаловаться не стоило.

   Он находился от места «Икс» от силы в десятке километров.

   Однако добрая половина этого пространства была залита водой первобытного моря.

   – Есть, однако, и плюсы. Похоже, остров хоть и велик, но особо грандиозных сухопутных хищников тут не имеется. Прекрасный плацдарм для адаптации, что и говорить.

   Махнув рукой на опасности леса, человек развел костер и принялся неспешно перебирать вещи в рюкзаке.

   После прибрежных чудищ сухопутные жители казались сущими крохами. Слегка поколебала его спокойствие сороконожка, размером с хороший шланг от пылесоса, устремившаяся к нему из-за родного дерева с самыми, надо полагать, гнусными намерениями.

   «Тайга» не подвела и тут.

   Опасаясь яда и вида членистоногого вообще, человек наколол обезглавленный, конвульсивно дергающийся труп на штык и, зашвырнув его подальше, вернулся к прерванному занятию.

   Он погладил рукой теплый вязаный свитер, шапочку, походный столовый прибор, потрогал руками корешки двух-трех любимых книг, странновато выглядевших на фоне буйства дикого мира, щелкнул одноразовой зажигалкой, с грустью думая, что эта нелепая игрушка вполне может для него символизировать технотронный век и далекую индустриальную цивилизацию.

   Со временем этому предмету суждено стать сувениром в новом мире.

   До остальных вещей дело не дошло.

   Человек услыхал выстрел.

   Далекий-далекий, с той длинной, уходящей в океан лесистой косы, которую он еще не исследовал.

   – Ага. Прибытие продолжается!

   Но человек никуда не торопился.

   Он испек на углях и съел птицу. Поковырявшись в маленьком непромокаемом мешочке, достал и выпил пригоршню поливитаминов, направился к ручью и вдоволь напился.

   Что и говорить – здесь он словно отдыхал от человеческого общества.

   Что в лесу страшнее всего?

   Человек.