Первой, порадовавшей меня находкой, которую сначала чуть не проглядел, оказалась подзорная труба. Конечно, это была всего лишь часть какого-то прибора или снаряжения, но то, что в ней стояли линзы и она приближала видимое раз в пятьдесят, однозначно определяло её, как полезную вещь. Но по настоящему меня порадовала небольшая конструкция на платформе с колёсами. Срезав лишнее, я оставил лишь небольшую тележку на четырёх колёсах и тут же водрузил на нее гранатомёт. Пришлось повозиться, прежде чем наш главный калибр из разряда ручного оружия превратился в станковый гранатомёт на передвижной платформе. Причем угол стрельбы можно было менять без усилий, а вот радиус стрельбы менялся поворотом основания вместе с колёсами, что все равно было на несколько порядков лучше, чем носить на руках.

Присев отдохнуть, я задумался. Как там мои родные? Знают, что со мной случилось, или думают, что я в бегах, учитывая количество трупов на стройке? Хотя скорее всего они даже наблюдают за мной по телевизору. Стоп, ведь я могу таким образом подать им весточку, что со мной все в порядке! Пусть связь получится односторонней, но мне все спокойней будет. Ладно, пора сменить напарника, пусть он подежурит, а я отдохну, а то за почти двое суток спал от силы часа два.

Разбудив Михаила, наказал ему до конца разобрать все, что осталось от кучи хлама, а сам завалился спать. Сразу провалился в глубокий сон, без сновидений, поэтому пробуждение вновь показалось быстрым. Напарник чем-то шумел в той части модуля, где у нас была кухня, видать захотел попить или перекусить немного. Организм молодой, плюс стрессовая ситуация. У меня самого тут же заурчал желудок, намекая, что поесть будет совсем не лишне. Быстро поднявшись, потянулся, чем привлек внимание Михаила.

— Проголодался, камрад? — На мой вопрос парень мугукнул, тщательно пережевывая пищу, — нормально, когда солдат не спит, он ест, потому что вдруг война, а он голодный. Давай и меня угощай, что-то после сна тоже есть захотелось.

— Дядь Федь, в общем там дверь, по-моему, — рассказывал напарник, пока я завтракал, — я когда последнюю железяку поднимал, она из руки вывернулась и об стену. А от удара звон, словно по листу железному ударили. Я шуметь побоялся, костяшками постучал слегка, звук гулкий, словно с другой стороны пусто. И так метра два в ширину и вверх насколько дотянуться смог.

— Посмотрим, что там за дверь в неизвестность, — сказал я задумавшись. Это получается куча хлама не просто так образовалась, а скрывала вход дальше, в глубь горы. — Ты если наелся, ложись, отдохни ещё пару-тройку часиков, а я пойду осмотрюсь, да обследую, что за дверь ты нашел.

В стене действительно был проход, укрытый листом металла, который был словно впаян в породу своими краями. Лезвие меча с трудом, но вскрыло запечатанное помещение, или ещё что-то, из-за плохого освещения было непонятно. За несколько заходов я смог вырезать в металле проём, два на два метра, толкнул плечом получившийся кусок и он с громким хлопком шлепнулся в неизвестность, подняв клубы пыли. Звук от падения эхом распространился далеко вперёд, подтверждая мое подозрение. Я открыл доступ не в следующую пещеру, а длинный туннель. По старой детской привычке, сунул палец в рот, а затем выставил его в проходе. Из глубины туннеля тянуло воздухом, охлаждая повернуть к нему часть пальца. Принюхался, отмечая необычно сухой воздух, пахнущий чем-то знакомым, из детства. Точно, так пахло летом в гараже у отца, когда стоял жаркий солнечный день. От высокой температуры отработка и прочие отходы, которые держатели гаражей выливали прямо в землю, начинали испарятся, как и покрытые рубероидом и залитые битумом крыши. Запах, который в те дни стоял в гаражном кооперативе, был сильно похож на нынешний, идущий из туннеля.

— Ох-ре-неть! — По слогам произнес я, делая несколько шагов вперёд, в темноту.