— Хуясе, пипелац! — Сказал я, рассматривая хищные стволы спаренных турелей на корпусе явно боевого звездолёта, — как же мы это добро домой утащим, в кармане такое не пронесешь.

— Дядь Федь, это же космический корабль! — Наконец озвучил свои мысли напарник, с восхищением глядя на чудо инопланетной инженерии. Я достал из кармана анализатор организаторов игры и направил его в сторону звездолёта. Тот долго молчал, толи не мог определить, какой объект нужно отсканировать, хотя он тут один, причем совсем не маленький, толи долго собирал и систематизировал информацию. Затем на экране появилась надпись:

"Объект не поддается дешифровке. Предположительно часть астероида или иного космического тела."

— О, смотри, камрад, похоже хозяева базы по развитию гораздо круче, чем устроители Игры. Или нам спихнули анализаторы устаревшей модификации, хотя я склоняюсь к первому варианту. Ну да ладно, пошли перекусим, похороним бывшего хозяина базы и отдохнем как следует.

И мы отдохнули. Благодаря полученным знаниям, я, вновь сев в кресло, через систему управления настроил входные двери так, что теперь на базу могли проникнуть только мы с Михаилом. Затем, завернув в почерневшее от времени и разложения постельное мумию смотрителя, вынесли его из модуля. Нести пришлось почти до выхода, так как камера утилизации отходов находилась далеко от модуля. Выкопать могилу у нас возможности не было, кругом скальное основание. Пришлось кремировать, без урны с прахом.

— Пусть земля тебе будет пухом, неизвестный Пирей, принявший смерть от старости. — Произнес я краткие прощальные слова и мы с напарником закинули тело в утилизатор. Перекрестившись, я подтолкнул задумавшегося Михаила в плечо и мы вернулись в модуль, в котором вновь включенная вентиляция выветривала тяжёлый запах тления. Обнаруженный под кроватью робот уборщик, после смены батареи быстро вычистил довольно мягкий матрас из непонятного, пористого материала, а затем навел идеальный порядок, чуть не вогнав нас в истерику, пытаясь вышвырнуть из модуля собакена. Тот ожесточенно огрызался, но в конечном итоге сдался, убежав в операторскую, откуда периодически возмущённо порыкивал.

Закончив с уборкой, мы доели последний из взятых с собой сухпаев, запили его вполне хорошей водой, набранной из крана в углу, где, как я и подозревал, располагалась кухня. Вода оказалась холодной, до ломоты в зубах, прям как я люблю. Ради интереса я, сев в кресло управления, затребовал чертежи базы и обнаружил на них скважину.

— Живём Михаил! От жажды нам теперь загнуться точно не светит, ещё бы запасы продуктов питания обнаружить и вообще заживём, — слепой щенок подтвердил мои слова тявканьем, — давай ка ложись спать, напарник, а я ещё немного поищу информацию.

— Хорошо, дядь Федь, я и правда устал, — парень ушел в спальню, откуда минут через пять послышалось сопение. А мне уснуть в ближайшее время вряд ли получится. В отличии от Михаила, которому я сам установил объем загружаемой информации, мне знаний досталось раз в десять больше. И среди этого массива данных было обучение управления сетью камер, расположенных в окружающей базу местности, а так же системой спутников, раскиданных по орбите Арены.

Спутники меня впечатлили. Их осталось всего два, причем лишь один был повернут к поверхности, функционал второго был рассчитан на сканирование космоса.