— Капитан, второй противник покидает корабль, — доложил Электроник, — ты явно серьезно повредил разведчик, иначе пилот бы улетел.

Пилота я принял, как говорится, возле кассы. Едва он спустился по трапу, снаряд прошил его тело. разорвав противника надвое. Не помог и крутой бронескаф, ничем не уступавший броне первого врага. Сначала на землю упала верхняя часть туловища с руками, став конвульсивно дергаться. а уж потом рухнули ноги.

— Отлетался, — произнес я себе под нос, а затем спросил Электроника, — где второй?

— Притаился, выжидает. Анализ ситуации предполагает, что в ближайшие пару минут он попытается атаковать, — я слушал, а руки сами отводили затвор, доставали из подсумка пули и набивали приемник. Тихий щелчок и я вновь готов к бою. С моей позиции, крайне, надо сказать, удачной, я видел всё. Поврежденный вражеский корабль, тягач, даже вход в пещеру. А вот я, как и сам корвет, по прежнему были укрыты полем искажения, что очень сильно затрудняло мое обнаружение. Сообразил это и искин, — капитан, маскировочное поле расположено в двух метрах от корпуса корвета, что дает тебе возможность для манёвра.

Мне бы обрадоваться, да только правая рука до сих пор не желала слушаться. Даже странно, как умудрился трижды выстрелить, видимо на чистом андреналине, на кураже. Черт, ладно, вторая рука слушается, а мне и её хватит. Ухватив винтовку за ствол, про себя порадовавшись, что тренога, выполняющая роль сошек, крепится основательно, я осторожно стал спускаться по трапу, стараясь не шуметь.

Сука! У этого урода слух получше, чем у ушанов оказался. Меня спасла моя отбитая рука, из-за которой я двигался слегка дергано. Зато, когда в нескольких миллиметрах от груди воздух прошило чем-то, похожим на лазер, движения мои стали более, чем уверенные. Два прыжка и вот я снова под защитой корпуса. Винтовку на старое место, сам опускаюсь рядом, шипя от боли. Правое плечо постепенно возвращает чувствительность, а с ней приходит и боль.

— Электроник, нужно что-то придумать, иначе я тут до прибытия досмотровой команды просижу.

— Предлагаю произвести подрыв заряда, заложенного в горном массиве, в сотне метров от входа в пещеру. Это на несколько секунд сделает противника глухим, что даст двадцати процентный шанс подстрелить его, — легко сказать, да только у меня выбора-то и нет. Попытался пошевелить рукой, получилось, хоть и заскрипел от боли зубами. Поднялся, вновь взял винтовку и вновь двинулся к трапу. Искин, который видел все, что вижу и я, благодаря гарнитуре, вновь заговорил, — капитан, как будешь готов, сообщи, я дам отсчет, по окончании которого будешь действовать.

Я взял оружие поудобнее, поморщившись, сделал еще шаг вперед и замер, настраиваясь на рывок и последующий выстрел. Прикинул, как удобнее поймать противника в прицел, как компенсировать частично отдачу, вздохнул пару раз на столько глубоко, на сколько позволяло отбитое плечо.

— Работаем, — бросил в пространство, собравшись в готовую выстрелить пружину. Три, начинает звучать в ушах отсчет искина, два, я подбираюсь, словно раненый зверь перед броском на добычу, от которого зависит, выживу. или умру с голоду. Один, я делаю шаг, поднимаю ногу для второго и слышу взрыв. Тут уж не до тишины, выбегаю наружу, ища глазами, вооруженными очками от гарнитуры. противника. Вот он, стоит, мотает головой, видать взрыв ударил по ушам неслабо. Второй взрыв звучит, когда я уже падаю на песок, при этом стараясь прицелится. Враг начинает понимать, что его обманули, пытается убежать, но я интуитивно угадал направление и успел нацелиться с хорошим упреждением и нажал на спусковой крючок.