Виски – за грань, сейчас подошло бы самое дешевое пойло, только бы забыться, не ощущать жгучей хандры, переключиться, подумать о девках из борделя, например. Точнее, об одной девке – красотке с каштановыми кудрями и осиной талией, затянутой в тугой кожаный корсет под пышными грудями. Она ему улыбалась. Ему впервые улыбалась голая баба! Прочие шлюхи его в упор не видели, а эта… Фрэнку срочно потребовались деньги. Тогда он и решился. Взялся отнести товар. Один раз.

Кто знал, что так выйдет?

А в Воленстире, говорят, вообще сухой закон для лиц младше двадцати, за нарушение наверняка светят крупные проблемы. Это же черные. Фрэнк почти не слушал преподавателя в колледже, когда тот рассказывал о традициях северного царства. Да и никто из его одноклассников не слушал. Воленстирцы опасны для девчонок своей токсичностью, те и внимали, конспекты строчили. Теперь Фрэнк припоминал лишь газетные страшилки про показательные казни, кровную месть, забивание камнями, но выглядели они… притянутыми за уши, пропагандистскими. После каждой такой статьи гуманная регесторская общественность пикетировала посольство черных с требованиями прекратить насилие, уважать права женщин, закрыть Остров и прочее.

Так что с выпивкой все же придется как-то завязать, с правилами безопасности ознакомиться и язык подучить, хватит с него приключений, больше рисковать своей жизнью Фрэнк не станет, тем более в царстве черных. Вот только как это сделать, он представлял слабо. Наверное, если перетерпеть какое-то время, ломка прекратится? Но как терпеть, когда так погано на душе, а в затылке стучит мигрень?

Фрэнк застонал, в сердцах отбросил от себя дурацкую подушку и зажмурился от яркого света. Ох…

Марево перед глазами медленно рассеялось, и взору предстал низкий, обшитый деревом потолок, хронометр над дверью, маленькая стрелка которого только-только миновала полдень. Если он правильно помнил карту и соотношение скоростей, до столицы Воленстира – Тиреграда – лететь еще несколько часов. И они будут в безопасности.

Фрэнк хмуро покосился на иллюминатор, за стеклом виднелось чистейшее, без единого облачка парное небо. Регестор с его бесконечными дождями и неприветливый, туманный Рор остались позади.

Нет-нет, он даже не взглянет туда. Неинтересно ему! Абсолютно неинтересно! Не-э-эт!

Против воли, как во сне, Фрэнк отцепил тугой ремень безопасности и поднялся с койки. Не надо туда смотреть, не на-а-адо! Он ведь не собирался этого делать, но тело, похоже, перестало ему подчиняться.

Сглотнув горечь, Фрэнк шагнул к иллюминатору и осторожно повернул ручку.

От пронзительного свиста мигом заложило уши, каюта тут же наполнилась густой бодрящей прохладой, а он, все же осмелившийся высунуться наружу, теперь обалдело хлопал опухшими глазами, пока высотный ветер нещадно хлестал его по щекам, лохматил приглаженные волосы.

«Пилигрим» шел всего метрах на трехстах, под его бортом раскинулось огромное поле удивительной белоснежной травы. Оно простиралось до самого горизонта, обнимало извилистое русло искристо-синей реки Ирвиан и сливалось с молочным небом. Ветер гнал по чудным нивам волны, как по морю, а поверх этого великолепия плыла единственная темная точка – тень их дирижабля, заключенная в радужный круг. От подобной красоты у Фрэнка перехватило дыхание, он так и застрял в иллюминаторе, не в силах оторваться от нереального пейзажа.

Что это за место? Северный Рор, отошедший Воленстиру после войны, или уже весенняя Южная степь? Фрэнк понятия не имел. Щурясь от ветра и ослепительного света, он с трудом разглядел внизу всего один хутор, зато какой… Местные разводили лошадей.