Балкон тоже оказался крошечным, огороженным чугунной решеткой, но вид с него открывался неплохой – на соседние крыши и чадивший фонарями проспект, на кромку крепостной стены кластера, тонувшую в окрашенных багрянцем тропических зарослях. А еще на море. Отсюда я могла видеть его темнеющую в быстро сгущавшихся сумерках гладь, Остров в огнях у горизонта, силуэты крейсеров на рейде и аэростаты в воздухе.

Море я обожала всегда, оно меня завораживало, дарило покой. Под плеск волн, записанных на пластинку, я тренировала концентрацию, пока видела в таких занятиях смысл и располагала свободным временем. Здесь же море другое… Воленстирский говор, скрип колес, тихая трескучая музыка, льющаяся из ближайшего кафе, сливались в ровный шум, но не перекрывали плеска прибоя и пронзительного крика чаек.

А ведь до набережной совсем недалеко. Метров пятьсот, наверное…

Любопытно было бы взглянуть.

Даже очень хотелось бы.

Я нетерпеливо потопталась у чугунной решетки ограждения. А что, если? Нет… Фло, нет…

Решено! Иду!

Прямо сейчас!

Заодно выясню, действительно ли мы настолько свободны, как утверждает Лекс. Вот не верится в это совсем!

Вернувшись обратно в комнату, собрала волосы в хвост и достала из чемодана пресловутый свитер. Запарюсь в таком мгновенно, зато у него капюшон глубокий, надеюсь, скроет всю мою… экзотичность. Юбку поменяла на самые темные брюки. Образ, конечно, вышел подозрительный, не девушка, а парень-фрик какой-то, но кто там ночью разберет?

Сунув пару шегов в карман, я направилась к дверям.

– Ты куда собралась? – В коридоре показался братец с ведром. – Этот хрыч в шляпе сказал никуда одной не ходить!

Ой, он за меня волнуется? Какая прелесть! Или боится, что сестру убьют где-нибудь в подворотне, а его выпрут на улицу?

– Сигарет еще куплю, – пробормотала я и вышла из квартиры.

Против ожидания на проходной меня никто не задержал. Дежурный воленстирец даже головы не повернул. Неужели моя маскировка работает? Я провела браслетом над турникетом, и калитка сразу отворилась. Наверняка эти входы-выходы фиксируются. Может, сейчас погоня организуется? Я даже обрадуюсь ей – хоть какая-то определенность лучше бесконечных попыток разгадать мотивы добренького опекуна!

Пока шла вниз по проспекту, я не могла избавиться от ощущения, что нахожусь в другом измерении. Помимо масляных фонарей, в некоторых местах на улице горели настоящие факелы. Огонь разводили и в костровых чашах у ворот во всякие злачные кабаки, открывавшиеся после заката. Дым клубами поднимался в гаснущее небо, стелился над мостовой, и в этом оранжевом мареве двигались тени и силуэты горожан. К счастью, на меня никто не обращал внимания, ну идет еще одна фигура по тротуару и идет, свитер, правда, уже к спине прилип.

Так где же преследователи?

Впереди мели мостовую несколько девушек с клеймами, сиявшими тусклым белым светом, на всякий случай я обошла их по широкой дуге, свернула на набережную – и оказалась… на огромной площади, выдающейся прямо в море. С обеих сторон ее ограждали две высокие колонны, на верхушках которых горело странное ультрамариновое пламя, оно же отражалось в отполированных до зеркального блеска мраморных плитах.

Людей тут было мало, только юные воленстирки прогуливались парочками. Я пересекла площадь и спустилась по лестнице на узкий пляж. Волны плескались тихонько, ластились к ногам, серебристо-синяя пена пузырилась. Эх, красота… В Регесторе море обычно штормит и вода ледяная, в лучшем случае прогревается ненадолго летом, а тут… нереально теплая и плещется так маняще.