– Тот самый брат, – сказал он. – Разговаривает с Виолеттой Ретанкур.

– Здорово они одурачили наших, – улыбнулся Санкартье.

Чуть позже появился комиссар: он был в кепке, прикрывавшей лысину. Клементина беззастенчиво оглядела его с головы до ног.

– Он набрал три килограмма, Жозетта, – с законной гордостью объявила она. – Синий цвет ему идет, и костюм красивый.

– Теперь, когда блоков не осталось, мы больше не пойдем вместе в подземелье, – с сожалением в голосе констатировала Жозетта.

– Не печалься. Легавые то и дело нарываются на неприятности – такая у них работа. Так что прогулки еще будут, уж ты мне поверь.

Адамберг пожал руку брату и огляделся. По большому счету, он был рад, что вернулся в отдел именно так – как в воду прыгнул, и увиделся сразу со всеми. Через два часа все будет кончено – вопросы, ответы, эмоции и слова благодарности. Все лучше, чем обходить по одному сотрудников, ползать из кабинета в кабинет, сообщая конфиденциальную информацию. Он отпустил Рафаэля, кивнул Данглару и присоединился к начальственной парочке – Брезийону и Лалиберте.

– Привет, парень! – Лалиберте хлопнул Адамберга по плечу. – Я взял ложный след. Здорово ошибся. Примешь мои извинения? За то, что гонялся за тобой, как за окаянным убийцей?

– А что еще ты мог обо мне подумать? – хмыкнул Адамберг.

– Я говорил с твоим шефом об исследовании образцов. Ваша лаборатория пахала сверхурочно, чтобы закончить все к вечеру. Те же волосы, приятель. Твоего дьявола. Я не хотел в это верить, но ты был прав. Филигранная работа.

Брезийон, выглядевший в парадном мундире воплощением добрых старых традиций, молча пожал Адамбергу руку – его подкосила фамильярность Лалиберте.

– Рад, что вы живы, комиссар.

– Ты ловко меня наколол, когда сорвался с крючка, – перебил его Лалиберте, изо всех сил встряхнув Адамберга за плечи. – Скажу прямо – разозлился я как черт!

– Могу себе представить, Орель.

– Ладно, я тебя простил. Ясно? Другого выхода не было. Знаешь, ты слишком головастый для романтика.

– Комиссар, – вмешался Брезийон, – Фавра перевели в Сент‑Этьен, с испытательным сроком. У вас проблем не будет, я решил ограничиться устным внушением. Но ведь судья обошел вас, так?

– Обошел.

– Учтите этот опыт на будущее.

Лалиберте цапнул Брезийона за плечо.

– Не дрейфь, – подмигнул он. – Другая такая сволочь, как его демон, не скоро народится.

Окружной комиссар стряхнул с себя лапу суперинтенданта, извинился и покинул их. Его ждала трибуна.

– Твой шеф нудный, как сама смерть, – с ухмылкой прокомментировал Лалиберте, – Говорит как по писаному, смотрит как неродной. Он всегда такой?

– Нет, иногда Брезийон гасит окурки большим пальцем.

К ним решительно направлялся Трабельман.

– Конец детскому кошмару, – объявил он, пожимая Адамбергу руку. – Выходит, и принцы умеют извергать огонь.

– Черные принцы.

– Ну да, черные.

– Спасибо, что пришли, Трабельман.

– Извините за Страсбургский собор. Я был не прав.

– Не стоит ни о чем сожалеть. Он не покидал меня все это долгое время.

Подумав о соборе, Адамберг понял, что зверинец исчез, освободив окна, колокольню, портал и паперть. Животные вернулись по домам. Несси – в Лох‑Несс, драконы – в сказки, лабрадоры – в фантазии, рыба – в свое розовое озеро, гусиный вожак – на Утауэ, треть майора – в его кабинет.