Забравшись в кокпит и дождавшись, когда судно полностью окажется в воде, он нажал кнопку на пульте и выключил лифт. На пристани вновь установилась полная тишина. Эдди подумал, что включит фары только тогда, когда окажется на большой воде, и лишь в случае крайней необходимости. Ему повезло, что в семье никто, кроме него, не интересовался скоростными катерами и гонками по воде. По этой причине около эллинга не оказалось ни одной живой души. Что ж, его домашним в этом смысле повезло, поскольку Бэттлом владела жажда убийства и в этот миг он не пожалел бы и родственников. Убийство как наркотик: стоит только начать убивать, и потом уже не остановишься.

Некоторое время Эдди ждал, когда природа придет ему на помощь, и нажал на стартер тогда, когда в небе громыхнул первый оглушительный раскат грома. В ту же секунду заработали оба мощных мотора марки «мерседес», и беглец впервые по-настоящему осознал, что в его подчинении более тысячи лошадиных сил. Нажав на тумблер на приборной доске и передвинув рукоять газа в рабочее положение, убийца направился на самом малом ходу к горловине бухты. Потом, оказавшись за ее пределами, увеличил скорость до десяти узлов. Палуба содрогалась под ногами, и катер напоминал чистокровного жеребца, злившегося на хозяина за то, что тот не позволял сразу взять с места в карьер. Похлопав ладонью по штурвалу, Эдди улыбнулся:

— Позже я дам тебе волю. Обещаю.

Когда усилившееся волнение сообщило, что он вошел в канал, Бэттл включил двигатели на половинную мощность и без труда развил тридцать пять узлов. Моторы все еще недовольно подрагивали, но уже не так сильно, как прежде. Бросив взгляд на Джи-пи-эс, беглец крутанул штурвал и взял на сто пятьдесят градусов к юго-востоку. Он хорошо знал акваторию и не сомневался, что в такой поздний час других лодок и катеров в этой части водохранилища нет. Помимо отсутствия водного транспорта ему помогали идти большим ходом в темноте многочисленные бакены. Красные со вспыхивающими номерами указывали путь по течению реки, зеленые — против течения, а ослепительно белые предупреждали о камнях и мелях. Впрочем, он и без бакенов мог бы едва не наизусть перечислить все здешние мели и непригодные для плавания места. Наибольшую опасность представляли крохотные островки, обмелевшие заливчики и узкие проходы с камнями и мелями, ведшие в скрытые зарослями бухточки, не отмеченные из-за их отдаленности, заброшенности или редкой посещаемости. Но на случай непредвиденных встреч с выступавшими из воды камнями и участками суши у Эдди имелся установленный отцом небольшой радар, позволявший заблаговременно обходить опасное место.

Так и не включив фары, беглец увеличил скорость до пятидесяти узлов. Он то вглядывался в темное пространство озера по ходу судна, то бросал взгляд на дисплей навигатора, то вслушивался в рокот двигателей. Теперь, когда катер шел на пятидесяти узлах, моторы сменили гнев на милость и, издавая ровный мощный гул, уже почти не вибрировали. Хотя обещанный метеорологами шторм наконец разразился и постепенно набирал силу, убийца летел на катере как на крыльях, совершенно не ощущая качки. Через некоторое время он включил радио и прослушал очередной метеорологический прогноз. Погода все ухудшалась, и водная полиция предлагала всем небольшим судам в срочном порядке вернуться в доки или встать на якорь в каком-нибудь тихом месте и задраить все люки и иллюминаторы. Судя по всему, шторм обещал быть нешуточным.

«Спасибо тебе Господи, — подумал Эдди. — Я один буду наблюдать мятущуюся природу во всей ее красе». Бэттл снова изменил курс, когда вошел в главный канал, и стал держать на юго-запад на двести двадцать градусов по компасу.