— Я привыкла соблюдать все формальности. Подпишем контракт…

— Как хочешь. — Он пожал плечами.

И тут Эмму кто-то нечаянно толкнул. Фрейзер нежно прижал ее к себе, что произвело эффект разорвавшейся бомбы. Молодая женщина была оглушена взрывом своих эмоций после того, как его губы коснулись ее лица. Сколько эротики было в этом движении!

— Еще раз повторяю: меня в целом устраивает сложившаяся ситуация, — прошептал он Эмме на ухо. — И главное в ней — я общаюсь с самой прекрасной на свете женщиной.

— Ты танцевал с самой прекрасной на свете женщиной несколько минут назад и, возможно, говорил ей то же самое, — прошептала она в ответ. — Полагаю, вы настоящий донжуан, мистер Маккларен.

Он рассмеялся.

— Никто не считал меня таковым прежде.

— Я не верю. — Она в упор посмотрела на него. Зря. Желание чуть не сбило ее с ног.

— Веришь или нет, это правда. А с Самантой мы говорили о погоде, о ее жизни в Лондоне, о том, где Марк и Рут будут проводить медовый месяц.

Эмма почувствовала облегчение. Она закрыла глаза и прижалась щекой к мягкой ткани, из которой был сшит костюм Фрейзера.

Они продолжили танец. Эмме хотелось, чтобы этот вечер не кончался никогда. Находиться в объятиях Фрейзера Маккларена стало настоящим блаженством.

Но ритмы музыки изменились. Быстрые танцы не очень нравились Эмме, и она с сожалением отодвинулась от Фрейзера.

— Может, посидим?

Он улыбнулся.

— Да, я принесу что-нибудь выпить.

Когда Эмма осталась одна, к ней тут же подскочил Джон.

— Поговорим? — с нежностью в голосе спросил он.

— Давай, — неохотно согласилась Эмма.

— Кто это? — Он указал на молодую особу, с которой танцевал Фрейзер.

— Саманта Фишер. Она была помолвлена с Макклареном.

— В ней что-то есть, — одобрил Джон.

Эмма сморщила нос. Но она признавала — Саманта потрясающая девушка. В красном платье, обтягивающем стройную фигуру, с белокурыми волосами, доходящими почти до талии, она смотрелась как дива с обложки модного журнала. Многие мужчины бросали на нее восхищенные взгляды.

— Отлично танцует, — заметил Джон.

Эмма не ответила.

— Почему они расстались?

— Не знаю.

— Кто поймет женщин? — пробормотал Джон мрачно. — Кстати, вчера я получил бумаги. Теперь я официально разведен… снова.

Эмма взглянула на него.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла она. — Как ты?

— Как будто кто-то разорвал мое сердце и положил его на всеобщее обозрение. — Его губы изогнулись. — Джина продала свою историю.

Эмма с сочувствием посмотрела на Джона.

— О!

— Да, все это действительно грязно. Не могу поверить, что она такая алчная. Кажется, думает только о деньгах. — Он вздохнул. — Джина совсем не похожа на тебя.

— Но у вас ребенок, Джон.

— Страшно, — буркнул он, — но, видимо, я потеряю Бетани.

— Ты не потеряешь дочь. Ты ее отец, и ты будешь часто общаться с ней…

— Это невозможно. — Джон покачал головой. — Если только раз в месяц на выходные… — Его голос упал. — Черт, Эмма, ты знаешь, как сильно я хотел семью, как мечтал о ребенке.

— Да, я помню.

— Этот развод убьет меня, — с дрожью в голосе проговорил Джон.