Я выпустила ее на свободу. А после какое-то время лежала, ни о чем не думала, слушала тишину.

После исполнения всех инструкций и после завершения всего процесса, мне стало легче. Сил осталось меньше, но на душе стало спокойнее – я вдруг осознала, что действительно больше ни на кого не обижаюсь. Нащупала рукой пачку платков, достала новый, свернутый вчетверо, поднесла к носу…

…И поняла, что он больше не течет.

Не поверила самой себе – распахнула глаза, села, зачем-то пощупала сухие ноздри. Да, все еще чуть опухший, да, неприятно чувствительный после воспаления, но он больше не тек. НЕ ТЕК.

Клэр постучала в комнату в тот момент, когда, уставившись в стену изумленным взглядом, не способная поверить в случившееся, я сидела на кровати.

– Дин, я принесла тебе чаю. С малиной. Слышала, как ты утром шмыгала, – простыла?

Я перевела на нее стеклянный взгляд и втянула носом воздух. Шумно, глубоко. Потом выпустила его наружу. И так несколько раз – освободившийся нос дышал.

– Ой, ты уже купила лекарство, да? – она улыбнулась. – Но чай все равно поможет. С листьями, со свежей ягодой, зеленый, как ты любишь.

И она протянула мне чашку, в которой, занимая добрую половину пространства, плавали листья и мясистые хлопья разваренной малины.

– Будешь?

Я посмотрела на напиток.

– Буду.

– Вот и молодец. Выздоравливай.

Как только Клэр вышла из комнаты, я взглянула на часы – 14:33.

Прошла ровно двадцать одна минута с того момента, как я откинулась на подушки и закрыла глаза. Мог ли за это время помереть вызвавший насморк вирус? Если да, то каким образом, почему? Инфекция не исчезает просто так – для того, чтобы справиться с ней, организму требуется время. Много времени. Мы привыкли к тому, что простуда длится семь дней – семь бесконечных дней температуры и пота, семь ночей с плохим беспокойным сном, семь дней вялости, ломоты в суставах, больного горла, проклятущего насморка и три тысячи вот таких вот чашек с малиновым чаем. Да, пусть первые и самые болезненные симптомы проходят раньше – если повезет, дня за три, – но за двадцать одну минуту?

Нос дышал; ароматно и терпко пах принесенный Клэр чай – она, как большинство «нормальных» людей, заботилась обо мне «типичным» способом – ходила за таблетками, приносила еду и питье, укрывала, клала на тумбочку градусник.

А Дрейк… Он просто взял и вылечил. Без чая, без таблеток и без трех суток изнуряющей жалости к себе.

Невозможно.

Но нос дышал.

Невозможно. Насморк не кончается за пару десятков минут.

Не кончается. Но факт.

Все яростнее, все напористее формировался и скручивался в голове один-единственный вопрос – жужжал, вертелся и никак не давал покоя: так что же сидело внутри меня – инфекция… или обида? Физический фактор, вызвавший болезнь, или же стресс?

Обычный стресс?

И что тогда, если мне хватило двадцати минут, чтобы от него избавиться, есть любая болезнь – фантом? Энергетическая иллюзия?

Вирус не мог так быстро исчезнуть…

Что же на самом деле есть человеческая болезнь? Что?

На часах 14:36.

И в аптеку мне больше не надо.

И теперь мои пальцы нервно и быстро, изредка промахиваясь, бегали по клавишам:

– Дрейк, я не верю…

– Ди? Привет. Ну и как, ты уже нормально дышишь?

– Дышу. Только все равно не верю.

– Поверишь. Увидишь это снова и снова. И поверишь.

– Но… как?

– Объяснения займут время.