— Что мы занимались любовью? Ты это хочешь сказать?

Кэтрин покачала головой. Она хотела сказать «переспали» по той причине, чтобы самой себе реально обрисовать ситуацию. Но что-то, увиденное ею в глазах Майкла, помешало Кэтрин это произнести.

— Мы оба взрослые люди, Кэтрин, — мягко сказал Майкл. — Почему нам трудно произнести слово «любовь», чтобы определить то, что мы с тобой только что пережили? Это была любовь, и, если отрицать...

Он умолк и покачал головой. Кэтрин, обескураженная тем, что только что услышала, тихо проронила:

— Мы едва знаем друг друга. Мы не можем.

— Не можем что? — с вызовом спросил Майкл. — Сказать, что мы полюбили друг друга, даже если это правда? Не можем демонстрировать это?

Внезапно он обнял Кэтрин так сильно, что она едва могла дышать. Низким, полным чувства голосом Майкл произнес:

— Я не знаю, как и почему это с нами произошло, но в этом есть...

Кэтрин не могла понять, что доставляет ей большее наслаждение: захватывающие дух слова Майкла или же прикосновения его рук.

— В этом есть что? — спросила она.

— В этом есть это...

Кэтрин закрыла глаза и покорно отдалась чувственному порыву Майклу. Она позже проанализирует свои чувства и возьмет ситуацию под свой контроль. Сейчас же...

Сейчас ей нужно было только ощущать Майкла в своих объятиях.

Глава 4

Лицо Кэтрин озарила триумфальная улыбка, когда она подняла крышку сотейника и вдохнула исходящий оттуда изысканный аромат. Благодаря поваренной книге, найденной в одном из кухонных шкафов, сегодня на ужин они будут есть запеканку. Или рагу, как, без сомнения, назовет это блюдо Майкл.

Майкл. Кэтрин закрыла глаза и, не в состоянии превозмочь соблазн, стала мысленно ощупывать каждый дюйм его тела. Четыре дня назад она даже не подозревала о его существовании. Три дня назад они познакомились. А сейчас...

Кэтрин все еще была в шоке от той внезапности, с какой они влюбились друг в друга. Затуманенное страстью сознание Кэтрин даже не пыталось отыскать причины столь иррационального и импульсивного поведения. Кэтрин потеряла над собой контроль и была словно загипнотизирована Майклом.

И каким-то образом, даже вопреки собственной логике, Кэтрин позволила ему убедить ее, что все, что они чувствуют по отношению друг к другу, — нечто особенное. Это была любовь. Они тихо говорили о любви в полудреме рассвета, это слово срывалось с их уст во время общей агонии чувственной страсти; они безудержно кричали о ней на вершине оргазма и потом тихо шептали слова любви, в бессилии лежа в объятиях друг друга.

Да, это была любовь.

Кэтрин осторожно освобождалась от паутины эмоционального отторжения, которой сама себя опутала. Она начала верить в свои чувства и стала строить планы.

Этим утром Кэтрин проснулась и увидела, что Майкл, опершись на локоть, внимательно разглядывает ее.

— В чем дело? Почему ты так на меня смотришь? — сонно спросила она, дотронувшись кончиками пальцев до его небритого подбородка.

— Наблюдаю за тобой, — хрипло ответил Майкл. — Ты знаешь, что шевелишь ноздрями, когда спишь?

— Неправда!

— Нет, правда, — с любовью возразил Майкл. — А еще ты чуть-чуть приоткрываешь рот. Это так соблазнительно, что мне очень трудно удержаться от желания поцеловать тебя и ощутить вкус твоих губ.

— А разве ты еще ими не насытился? — с шутливым вызовом спросила Кэтрин. — У тебя было достаточно возможностей.

— Нет, я никогда, никогда не буду сыт тобой, — сказал Майкл и лукаво осведомился: — Хочешь, чтобы я это доказал?

Кэтрин рассмеялась и притворилась, что пытается увернуться, но Майкл уже поймал ее в свои объятия.