– Дверь мне открой! – не на шутку рассердилась Ника.

– Нет. Сиди, жди.

– Ты это своей собаке говори, урод, – начала в открытую хамить Ника. Она редко хамила, но этот парень ей очень и очень не нравился. – Я говорю, дверь открой, ты идиот, что ли?

– Сиди.

– Тупоумием не страдаешь? Открой.

Ника занервничала.

– Разблокируй двери!

– Я же сказал, заткнись, детка, – раздраженно бросил ей Ник. Если бы в эти минуты его видела бы Чип, она бы обрадовалась, что вроде как успела разлюбить кажущегося ей элегантным и вежливым парня до того, как стала свидетельницей этой не совсем приятной сцены.

– Ты кто такой, мальчик, чтобы мне так говорить? – никогда не страдала отсутствием смелости его собеседница.

– Какой я тебе мальчик? – оскалился вдруг Кларский. – Следи за словами.

– Да пошел ты.

И они с каким-то мазохистским удовольствием принялись ругаться. Девушка пригрозила, что вызовет сейчас полицию, а лучше своих крутых друзей, которые ему, слабаку, накостыляют. Таких друзей, конечно, не было, но очень уж хотелось поставить зарвавшегося придурка на место.

Кларский, не выдержав, через пару минут вдруг развернулся к девушке лицом – от его взгляда она даже замолчала, – схватил ее за плечи, резко тряхнул и сквозь зубы произнес слова угрозы, близко наклонившись к ней. Ника тут же поняла, что от парня волнами исходит не равнодушие, а хорошо скрываемая злость:

– Если ты сейчас не закроешь свой очаровательный красный ротик, маленькая дрянь, ты очень пожалеешь. Я тебя… – ему вдруг пришло в голову, что светловолосая будет забавно сопротивляться, если он ее поцелует. Наверняка станет смешно бить его кулачками по плечам и по груди и сжимать до боли зубы. Может, тогда поймет, что стоит опасаться незнакомцев? Не все такие добрые, как он. И не стоит так призывно красить губы, на которых сейчас так заманчиво сияет блеск. Ник наклонился к Нике так близко, что она даже его дыхание почувствовала на своей щеке и дернулась в сторону. Какого ему надо? Что он делает?

Она в панике попыталась высвободиться из его рук, но у Никиты хватка была поистине железной – у нее ничего не получилось, только чуть не стукнулась своим лбом о его лоб. Тонкие губы Кларского, решившего немного проучить эту вызывающую девицу, которая специально задрала свое платье так высоко, растянулись в легкой неприятной улыбке. Девушка оцепенела, испуганно глядя не на Ника, а в сторону.

Третий раз за последние часы телефонный звонок помешал Нике поцелую с парнем, которого она только-только узнала. Только первые два раза она страдала от этого, а третий должна была радоваться, да только даже и не поняла, какие мысли кружатся в светло-русой голове симпатичного молодого человека с очень жесткими пальцами, властно впившимися в ее плечи.

Он медленно убрал руки, и Ника вздохнула. Ей было не по себе, а еще она чувствовала злость. Да как он посмел?! Еще и дурацкое платье так сильно задралось – и она поспешно дернула вниз тонкую сочно-зеленую ткань.

Едва глянув на номер, отобразившийся на экране, Ник очень нехорошо посмотрел на замершую девушку и сказал ей:

– Если ты хоть слово произнесешь, пока я буду разговаривать по телефону, ты очень пожалеешь. Поняла?

И Ника, испугавшись его взгляда, только кивнула. В душе она несколько раз успела обозвать грубияна нецензурными словами. Ей вдруг пришло в голову, что это вообще очень странно – познакомиться с таким невменяемым кретином в совершенно чужой машине! Поскорее бы Дэн пришел! Спас ее, что ли…

– Привет, милая, – улыбнувшись по-особенному, почти по-доброму, вдруг сказал в трубку Никита, а Ника едва не подавилась от изумления.