Мне удалось дозвониться по номеру, который оставила Адель, и вот-вот меня соединят с сестрой. Мысли возвращались к случившемуся в операционной, но мне не терпелось выяснить, зачем звонила Адель и какой смысл она вкладывала в слово «срочно».

Мы с сестрой много лет назад были очень дружны, и так продолжалось до внезапной смерти наших родителей и брата. Гибель близких, обычно сближавшая семьи, странным образом разъединила нас с Адель. Четыре года назад мы окончательно расстались. Тогда мне было двадцать три, Адели — двадцать два. Я изучала хирургию, Адель осваивала искусство завоевания мужчин. В тот день сестра неопределенно говорила, что собирается отправиться в путешествие, а я завела речь о своих планах. Потом мы нехотя пожали друг другу руки, будто только что договорились о переносе чаепития на другой день. И все. За прошедшие четыре года я ничего не слышала о сестре.

— Лидди? Лидди, это ты?

— Это я. Адель, это ты? Боже мой!

— Как я рада, что дозвонилась до тебя. Да, Лидди, у меня потрясная новость! Ты не поверишь! Жду не дождусь, когда смогу тебе все рассказать!

Я не верила своим ушам! Сестра называла меня Лидди, как будто мы расстались только вчера.

— Успокойся, — сказала я, чувствуя, как мне передается ее волнение. — Что случилось? С тобой все в порядке?

— Конечно, все в порядке! Дела у меня идут блестяще. Лидди, я в Риме!

— Я это поняла.

— Цела и невредима. Но есть срочное дело. Лидди, ты сможешь приехать в Рим?

— Что ты сказала?

— Послушай, я тебе отправила посылку, со дня на день ты должна ее получить. Насколько я понимаю, ты еще ничего не получала. Надо было для надежности отправить заказной, а я послала авиапочтой. Ну да ладно! Ах, Лидди, ты обязательно должна приехать. Ну, пожалуйста!

Голос сестры звучал напряженно, в нем слышалась нотка паники. Я насторожилась. Как будто Адель была счастлива, однако внутренний голос подсказывал, что все обстоит совсем не так.

— Что-то случилось?

— Сейчас не могу сказать. Но это просто фантастика. Я обязательно расскажу тебе все при встрече. Ты сможешь приехать в Рим?

— Конечно, нет. Не глупи. — Адель не изменилась. Импульсивная и капризная. — Я не могу бросить работу. А теперь скажи, что слу…

— К черту твою дурацкую работу! Ты непременно должна приехать. Послушай, Лидди, мне некогда…

Ее голос внезапно оборвался. Через минуту я сказала:

— Продолжай, я слушаю.

Молчание.

— Адель, не устраивай спектакль. Если хочешь что-то сказать, не тяни время. Адель?

Ответа не было.

— Алло? Адель? — Я постучала по кнопке. Откликнулись с коммутатора больницы. — Нас разъединили, — объяснила я. — Вы можете соединить снова?

— Подождите, пожалуйста.

Я ждала, напряженно прислушиваясь. Звуки в трубке напоминали шум океана. Слышались какие-то щелчки, дыхание. Наконец раздался голос телефонистки:

— Извините, вас не разъединили. На том конце повесили трубку.

— Что? Не может быть.

— Хотите, я соединю еще раз?

— Но она не могла повесить трубку. Нас разъединили. Может, телефонист на том конце или кто-то из гостиницы.

— Извините, мне сказали, что ваша собеседница закончила разговор. Так соединить?

Немного подумав, я ответила:

— Спасибо, не надо. Перезвоню позже.

Я приняла душ, переоделась и сказала дежурному, что ухожу на полчаса раньше.

На Оушен-авеню меня встретил густой белый туман. После такого сумасшедшего дня он подействовал на меня освежающе.